С этими мыслями я зашел в дом.
...
Всю последующую ночь я промучился от водоворота мыслей. Я не понимал, почему именно такой выбор мне предстояло сделать. Да, я был без памяти влюблен в мою милую тихую Эсми, но так же я не переставал думать о Эви, я волновался за неё, хотел увидеть малыша, узнать, живы ли они... Кому из них я желаю больше счастья? И как вообще можно решать-вот тот человек будет счастлив, а этот нет... Бред! Это полный бред!!! Да и с чего я вообще поверил этой странной женщине? Она, скорее всего, сумасшедшая... Хотя...почему же тогда она так хорошо знала, что творится в моей душе? Было ощущение, что она читает меня, словно раскрытую книгу.
Ничего умного так и не пришло мне в голову.
После жуткой бессонной ночи я утром еле проснулся.
Солнце во всю светило, яркими лучиками играя на стекле. Мир был прекрасным и...реальным. Все вчерашнее казалось смешным и я выбросил ненужные мысли о этом выборе из головы.
Я принял холодный бодрящий душ, надел мой любимый бежевый джемпер и классические брюки. Раздался звонок в дверь. О, моя радость! Сердце учащенно забилось. Пригладив пятерней волосы, я побежал навстречу к своей любви.
Она стояла на веранде нежная, окрыленная, одухотворенная. Я не мог на неё наглядеться. Сегодня она ещё больше чем обычно походила на ангела. Её нежная бледно-розовая кожа манила, белое воздушное платье до колен создавало ощущение легкости, невесомости, кукольное такое детское личико прямо светилось. Пухленькие губки приоткрылись, в глазах сияло восхищенье. Я больше не мог сдерживаться. Поддавшись необъяснимому порыву, я прижал Эсми к себе. Её головка оказалась на уровне моей груди, зарывшись в её волосы, я вдохнул сладкий аромат. Она приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Её очи манили, я тонул в них и не хотел спасаться. Где-то в их темно-синей глубине плескалась надежда. Не контролируя себя, я взял её маленькое личико в свои руки. Я медленно впивался взглядом во все столь любимые черточки милого лица. Слегка нагнувшись, я поцеловал голубую жилку, бьющуюся сквозь полупрозрачную кожу на её виске. Её мягкие губки приоткрылись, прикрытые глаза затрепетали, от чего длинные черные ресницы кидали на зардевшиеся щечки причудливые тени. Я провел пальчиком по её скуле, по губам, почувствовав её горячее дыханье... Самоконтроль все-таки проявил себя, хоть это было и чертовски трудно. Я слегка отодвинулся от неё и чмокнул в макушку. Мягко улыбнувшись я взял её за руку, она прикусила губу и слегка отвернулась, но я успел поймать её взгляд. То что я там увидел меня удивило-её глаза были полны разочарования.
Это больно кольнуло мое сердце. Я делаю её неприятно. Прости родная. Надо немного потерпеть. Я люблю тебя. По телу прошла дрожь. Я впервые признался в любви к ней даже самому себе. Страх все ещё сковывал сознание. Душа же пела.
Держась за руки мы пошли в наше любимое местечко- на дикий пляж...
Глава 27
Эвелина.
Мрак и темнота окружили меня. Душа пульсировала, будто от большой раны. Ощущение полета и скорости окрыляло, пугало, завораживало. Прошло довольно много времени – я всё ещё летела, меня что-то тянуло, как бы засасывало.
Впереди слегка забрезжил свет. Душа успокоилась. Ну наконец-то! Я иду к тебе, мой малыш! Только дождись...
Полет резко прекратился. Голубоватое сияние окутывало меня.
Но , Боже, почему моей душе так холодно? Она всё больше начала пульсировать, раздираемая диким холодом. Но разве нематериальная оболочка может чувствовать, ощущать? Холод сковывал льдом.
Малыш, где ты, родной? Неужели мы так и не встретимся?...
Наверное, если бы душа могла плакать, то слёзы бы уже давно принесли мне столь желанное облегчение.
Вдруг, совсем рядом со мной, послышался плач ребенка. Плач моего сына!
Я чувствовала это всем своим существом. В этот момент я забыла обо всём. О пульсирующей боли, о сковывающем холоде, о страхе, о непонимании...
Мне даже показалось, что мое мертвое сердце забилось.
«Ну вот и дождалась. Мы вместе, родной, вместе-навсегда!»
Мысли спутались. Неожиданно я почувствовала свое, уже умершее тело. Грудная клетка ходила ходуном, причиняя неимоверную боль. Горло и лёгкие невыносимо драло и жгло. Тело пылало. Кто резко нажимал мне на солнечное сплетение – хлюпала вода.
Кто-то пытался восстановить меня к жизни.
«Неет! Не надо! Я только стала счастлива... Только услышала моего малыша...»