— Он не возвращался уже больше недели.
— Он выглядит так? — Маккенна показал фотографию.
— Да, это Хорхе.
— Хорхе…
— Кастан, — негромко подсказала женщина высоким голосом. Ее пальцы теребили бледно-розовую ткань блузки. — Вы la migra?
— Нет, мэм. Боюсь, у меня плохие новости насчет Хорхе.
— Он умер? — спросил Фредсон, потупив взгляд.
— Боюсь, что так. Его вынесло на берег немного восточнее.
— Он работал на кораблях, — пояснил Фредсон, покачивая головой. — Много работал по ночам, замещал кого-нибудь.
— Он ведь мексиканец? Жена в Веракрусе?
— Да. Посылал деньги домой. С ним там жили еще двое парней, хорошие ребята, все работали на кораблях. Больше не живут.
Маккенна осмотрелся, размышляя. Женщина, все еще напряженная, вошла в кухню, переставила с места на место картонные тарелки и пластиковые чашки из дешевого универмага, затем принялась начищать серебристый кофейник. Фредсон вздохнул и присел на жесткую кушеточку. Судя по напрягшейся спине, женщина не выглядела хорошим кандидатом в переводчики писем из Веракруса. Чтобы расслабить ее, нужно задавать правильные вопросы.
— У Хорхе все было в порядке? Его ничто не тревожило? Фредсон подумал, пожал плечами:
— Я заглядывал к нему иногда, когда он уходил на пару дней. Он меня сам об этом просил. В последнее время он плохо спал — простыни были аж спутанные.
— Может, он боялся la migra?
Маккенна взглянул на женщину. Та перестала делать вид, будто начищает кофейник, и смотрела на них.
— Многие боятся. — Фредсон выпятил подбородок. — Они приезжают работать, а мы предполагаем, что они будут преступниками.
— У нас система правосудия. — Маккенна не знал, как развить эту мысль, и замолчал.
— Хорхе и на том свете справедливости не получит. — Фредсон вызывающе посмотрел на Маккенну. — Я не религиозный, как некоторые.
— А я и не говорил, что Хорхе сделал что-то непорядочное. — Маккенна перешел на прибрежный акцент — испытанная стратегия по завоеванию доверия. — Я просто хочу понять, была ли его смерть случайной.
— Непорядочное — не то же самое, что бесчестное, — решительно заявил Фредсон, скрестив на груди руки.
Маккенна понял, что и здесь он ничего не узнает.
— Мне надо сообщить о его смерти его жене. У вас не осталось никаких его бумаг? Я могу их переслать.
— Documente, — отрывисто произнесла женщина. Фредсон посмотрел на нее и медленно кивнул:
— Пожалуй, придется отдать.
Он встал и сунул руку в набитый одеждой шкафчик. Интересно было бы послушать, как они раздобыли трейлер FEMA, но Маккенна знал, что не стоит на них давить, чтоб не спугнуть удачу. Фредсон достал мятый конверт из коричневой бумаги и протянул его Маккенне:
— Он попросил меня хранить его документы. Наверное, не совсем был уверен в тех двух парнях, что жили вместе с ним.
Маккенна открыл конверт и увидел мешанину разномастных листков.
— Большое вам спасибо. Я прослежу, чтобы они попали к его жене.
— А откуда вы знаете, где она живет? — вопросил Фредсон.
— Узнал адрес.
— Обыскали его жилье, да?
— Конечно. Ну, я пошел…
— А ордер есть?
Маккенна медленно улыбнулся:
— А у вас есть диплом юриста?
Он взглянул на женщину и подмигнул. Фредсон сжал губы, и Маккенна молча вышел.
По дороге к дому, засыпанной устричными раковинами, он ехал уже в темноте. Свернув за поворот, он едва различил в свете дворового фонаря фигуры двух человек, сидящих на качелях на крыльце его дома. Маккенна тут же свернул с дороги и остановился под деревьями. Ему хотелось поскорее оказаться дома и изучить бумаги, полученные от Фредсона, но он научился осторожности, поэтому зашагал к дому, положив ладонь на рукоятку пистолета. Воздух под мимозой отдавал морской солью. Бриз перемешал запахи соли, рыбы, чего-то мертвого и чего-то цветущего. Когда он обходил дом, сахарный тростник неподалеку зашелестел под ветерком.
Маккенна тихо вошел через заднюю дверь. Когда он включил свет на крыльце, фигуры на качелях подскочили. Это оказались Дениза и его дальний родственник Херб. Вряд ли они были знакомы.
Маккенна открыл переднюю дверь и впустил их, немного смущенный после таких шпионских приемчиков. Дениза изобразила бурный восторг, а нахмуренные брови Херба подсказывали, что он никак не может взять в толк, почему эта женщина здесь находится. Маккенна тоже хотел бы это знать. Он думал, что достаточно ясно выразился, когда Дениза заявилась сюда в прошлый раз. Ему не нравились назойливые женщины, многие из них одним глазом поглядывали на его значок, а вторым — на его пенсию. Даже подходя к его двери, они выглядели так, как будто чем-то торговали. Что ж, может, так оно и было. Он вырос в те времена, когда женщины на свидания не напрашивались. И что же случилось с искусством ухаживания?