Шли дни, тянулись недели, ползли один за другим месяцы, а от Володи сообщений не было. Тогда Тоська рискнула спросить у матери, не знает ли она, где он живет, какой у него телефон: может, она все еще общается с его отцом. Раньше Тося старалась не вмешиваться в такие вопросы. Но мать ответила утвердительно. Да, общается. Иногда она встречаются наедине. В те дни , когда его жена где-то в отъезде (а она как музыкант часто ездит по гастролям). В такие дни Володя тоже где-то вне дома. У него школа юных режиссеров и что-то еще. Английским, кажется, занимается. У Тоське от одного упоминания о нем заколотилось сердце. Тогда она не отдавала отчет своим чувствам. Она не читала Шекспира и не знала, что возраст Ромео и Джульетты - самый лучший для первой любви.
Теперь Тося набралась смелости и позвонила Володе, личный телефон которого принесла ей мать вскоре после разговора. Сначала он ее не узнал, потом нехотя выслушивал ее воспоминания о вместе проведенном лете, но в конце концов все-таки согласился встретиться.
Эта встреча только раздразнила Тоьску. Опять Володя был на высоте: он цитировал ей мысли каких-то великих немцев, про которых недавно читал, говорил о своем желание снимать арт-хаусное кино, про которое Тося ничего не знала, хвастался своими новыми знакомыми в школе режиссуры и называл их непонятным для нее словом «хипстеры». А также тут и там вставлял английский словечки, переводить которые для Тоси он не считал нужным.
Но с этой встречи ее словно подменили. Она стала ревновать Володю к его новым знакомым, она стала чувствовать свое невежество, у нее развился комплекс неполноценности. Зная, что никакие курсы английского ее мать не потянет, Тоська решила учить язык самостоятельно. А параллельно насела на книги. На читала то, что когда-то слышала от Володи. Модных, по его представлению, авторов, иногда трудно было найти в библиотеке. Покупать книги была очень дорого. Но она старалась наверстать упущенное.
Наступило лето. Володя поступал сразу в несколько вузов. С ней он практически не общался: не до нее было. Мать тоже стала реже видеться с Сергеем Львовичем. Но Тоська не знала, почему. Возможно, его жена стала что-то подозревать.
Надежды на поездку на дачу у Тоси не оправдались. Но зато они с матерью поехали на неделю домой, к бабушке.
Поселок встретил их ровно в том же состоянии, что и проводил. Ничего в этом глухом краю не менялось. Странное дело, когда-то лучшее место на свете, теперь родной поселок страшно раздражал Тоську. Она видела в нем только серость и убожество. Даже бабушка стала казаться ей отсталой и необразованной. В сущности, образования у бабушки, конечно, было небольшое. Но раньше Тося не замечала ее говора, ее простонародных речей.
Теперь все изменилось для Тоськи. Белый свет сошелся клином на Володе и его жизни. Все, что интересовало его, автоматически начинало интересовать и ее. Он хотел стать режиссером и приобщиться к большому кинематографу - того же хотела и Тоська. Он хотел жить в Европе - тоже хотела и она. И так далее до бесконечности.
Но поступив во ВГИК, Володя прервал с нею все связи. Ему не было времени на свою старую провинциальную знакомую.
Ситуацию ухудшало и поведение матери. После того, как Володин отец стал отдаляться от нее, она стала нервничать больше прежнего, стала срывать свой гнев на дочери. В конце концов, стала прикладываться к бутылке. Говорить об этом бабушке Тоська не хотела. Та бы с ума сошла от переживаний. А вот отцу решила позвонить. Сама она не знала толком, зачем: ведь он их бросил, у него теперь другая семья, он и забыл про Тоськино существование. Но она позвонила. Разговор получился странным: отец вроде и звал Тоську к себе, в Калининград, и в то же время повторял слова о перспективах, которые дает Москва и от которых глупо отказываться.
Шло время. Тоськина мать понемногу успокоилась и даже, кажется, стала забывать все, что случилось. Тоська заканчивала школу. Она ужасно боялась экзаменов. Но в глубине души надеялась, что даже если результаты будут плохие, на них особо смотреть не будут: ведь она хочет поступать в театральный. А там что? Прослушивание одно. Ну, не одна. А несколько туров. Но она должна поступить! Зря, что ли, она учила монолог Катерины (ну, тот, где эта странная героиня задается вопросом, отчего люди не летают, как птицы) или стихотворение Цветаевой о страстной Кармен? А еще у нее была подготовлена басня. И танец. И две песни: лирическая и веселая. Уж чем-то она должна взять?
Мать Тоську не отговаривала. Хотя в душе очень сомневалась в актерских способностях своей дочери. Но она прекрасно понимала для чего все это делалось: Тося хотела быть ближе к Володе. Она как-то раз так и сказала матери: