Непосредственно напротив Белинды, на восточной окраине долины, живут Дерек и Барбара -одна из первых эмигрантских пар, воистину украсивших собой долину. Вот уже десять лет они занимаются обустройством своего немалых размеров фермерского дома, покрашенного в табачный цвет. Толстые развалины с кучей денег. В начале девяностых Дерек сколотил неплохой капитал на женском белье. Начав в восьмидесятых с «широких нейлоновых трусиков с дышащей ластовицей», он одним из первых среди манчестерских производителей одежды перешел на изготовление бюстгальтеров и подвязок. Заработав достаточное количество денег на поддержке и подтягивании нации, Дерек и Барбара рано ушли на пенсию и переехали на постоянное жительство в дом, где проводили отпуск. С тех пор у них кипит работа: они увеличивают свои владения в размерах, что-то перестраивают, подновляют: – то выроют бассейн, то расширят подъездную дорожку, то пересадят оливковую рощу, то добавят новые аллеи кипарисов, то устроят газон. Дерек – из тех людей, кому трудно усидеть на месте. С самого своего приезда в Вальди-Санта-Катерина он участвовал в написании и постановке всех рождественских костюмированных пьес, а также способствовал увеличению процента британцев, участвующих в Festa di Formaggio 23. Появление Белинды освободило его от обеих этих обязанностей. Поэтому теперь он коротает свой досуг, выдумывая другие прожекты и развлечения.
Дальше в глубь долины, тоже на восточной оконечности, расположились владения фермера из местных: масса флигелей, домов и сараев. Здесь живут синьор и синьора Бьянки, его мать и три их сына, двое из которых женаты и, в свою очередь, обзавелись тремя детьми. Один из сыновей, Джанфранко Бьянки – его чаще называют попросту Франко, – красивый молодой человек и на все руки мастер. Он помогает дамам долины с ремонтом и решением проблем из области «сделай сам». Будучи для них надежным источником помощи в трудные времена, он, по-видимому, неплохо устроился на подобных сделках: его со всех сторон заваливают дорогими безделушками, особенно на Рождество и на день рождения.
Почти напротив Бьянки, вниз по долине, если смотреть от «Casa Mia», стоит траттория Джованны. Средоточие главных событий, источник сплетен, эпицентр всех происшествий, случающихся в Вальди-Санта-Катерина, она открыта каждый день, кроме вторника и ночи воскресенья. Помимо всего прочего, там продаются panini 24, рогалики с prosciutto 25 и убийственный для почек кофе к ленчу; а еще тонны домашних макарон и огромные крути острой сырной пиццы на обед плюс собственноручно приготовленный окорок и неплохой ассортимент сезонных блюд вроде тушеных цветков кабачков. Длинный ряд полок заставлен пирамидами бутылок монтепульчано, орвьето, кьянти местного производства и пачками сигарет. Это местечко – второй дом для Хоуарда, писателя, который черпает вдохновение в алкоголе и живет еще дальше по склону холма, если смотреть от Белиндиного дома. Хоуард Оксфорд – мужчина сорока четырех лет, худой, как жердь, с накладкой из светлых волос «Брилло», с лицом, красным, как вино, которое он пьет; его литературный хит назывался «Солнце сияло на ее лице» и пользовался популярностью в восьмидесятых годах. Это была романтическая история любви, действие которой разворачивалось в Уэльсе на рубеже веков; Би-би-си сняла по этой книге двухчасовой фильм. Хоуард стал знаменитым. Он пил и трахался с большей частью Лондона, но кончил тем, что заработал хламидиоз и похоронил свой писательский талант. Хотя в половом отношении у него теперь все в порядке, как писатель он по-прежнему мертв – до такой степени мертв, что единственная вещь, написанная им за три года со времени приезда в долину, – это рекламная статья для журнала «Спектейтор» о сборе урожая можжевеловых ягод, используемых в производстве джина «Гордон», ну и еще сценарий «Кота в сапогах» для рождественского спектакля.
На противоположной стороне долины, за пустующим «Casa Padronale» 26 с часовенкой, на который Белинда уже положила свои маленький голубой глаз, имея в виду дальнейшее расширение своего пансиона, стоит монастырь Санта-Катерина. Этот лакомый кусочек недвижимости расположен в красивейшем месте: оттуда открываются первоклассные виды и к нему ведет старая этрусская дорога. Два года назад он был продан лесбийскому сообществу из Сиднея. Сделка произвела почти сенсацию: мысль о том, что в долине будут толпами кишеть косматые лесбиянки и заниматься здесь своими сапфическими делами, выводила всех из себя – честное слово, выводила.
Однако, когда действительно дошло до прибытия девиц, лесбиянки въехали в дом тихо и быстро и сейчас, кажется, мало времени проводят в этом полушарии. Изредка балуя долину своим посещением, они предпочитают сторониться окружающих. Лишь однажды они появились всей кучей в траттории, после волейбольного матча с другой лесбийской командой из коммуны. Но одного этого зрелища было достаточно, чтобы вся долина бурлила на протяжении нескольких недель. По правде сказать, Белинда не вполне au fait 27 того, что происходило в монастыре Санта-Катерина: хоть она и утверждает, что видит всю долину, сидя в шезлонге на своей террасе, это, как и большинство Белиндиных заявлений, не совсем правда. Даже когда она выходит из дома и стоит на самой границе своих владений, высоко поднявшись на цыпочки, ей, с ее натренированным зрением, видно только входное крыльцо здания и, к ее досаде, совсем не видно большого сада за монастырской стеной.
Теперь, откинувшись в бело-зеленом полосатом шезлонге, потягивая кофе и правой рукой тихонько управляя проигрывателем с диском «золотого голоса» Рассела Уотсона, Белинда занята тем, что пристально смотрит в бинокль на расположенную внизу ферму Бьянки. Три Бьянки-внука бегают по саду, гоняя кого-то: не то поросенка, не то щенка. Белинда не успевает так быстро переводить взгляд, чтобы выяснить, кого именно. В дальнем краю огорода Франко, сняв рубашку, колет дрова. Желтое солнце играет на его загорелой спине, на плечах блестит пот честного труженика. Белинда вскоре теряет интерес к детям и начинает следить за каждым его мужественным движением, кончиком языка облизывая пересохшие губы.
Только когда рулады Рассела Уотсона, мастерски исполняющего арию «Вьенна» из «Спандаубаллета», смолкают, Белинда слышит звук подъезжающей машины. Уединенность долины и, собственно, ее форма таковы, что звук мотора эхом раздается вокруг, вплоть до каждого переключения передачи, и привлекает всеобщее внимание. Благодаря близости «Casa Mia» к единственному шоссе ни один автомобиль не может приехать или уехать так, чтобы Белинда Смит не заметила этого и не прокомментировала. Если сосредоточиться, она может даже определить марку едущей машины. Принадлежащий Дереку и Барбаре «БМВ» мурлычет как котенок, поднимаясь в гору. Микроавтобус лесбийской общины гремит, словно наркоман, подсевший на таблетки, пока катится по белому шоссе в рытвинах. Разбитый «рено» Хоуарда почти никогда не покидает своего гаража, а все машины Бьянки – «эйпы», «чинквеченто», тракторы и «панды», – выезжая из-за угла дома, кашляют и пускают газы, подобно страдающим недержанием старикам.