– Коты почти все потрясающие! – с энтузиазмом отозвалась Фабьяна.
– Но у этого такие говорящие глаза, вы не представляете!
– И что вам рассказал кот? – поинтересовалась она вполне серьезно.
– Что его бросили хозяева.
– Как?! – искренне огорчилась она.
– Он одиноко сидит на крыльце заколоченного дома, на калитке которого написано, что дом продается. И кот теперь питается пойманными птичками.
– Жаль кота. И птичек, кстати, тоже жаль, – усмехнулась Фабьяна.
– Прямо не знаю, что делать. Взять его к себе не могу…
– Думаю, если вы будете его просто каждый день подкармливать, ему будет достаточно. Таким котам много не надо: никаких деликатесов и рыбок, приготовленных на пару.
– А потом, когда я соберусь уезжать? Он же уже привыкнет, что его кормят…
– Потом вы можете взять его в Милан, разве нет? – резонно заметила Фабьяна.
Да. Если решусь взять на себя ответственность за кота.
[1] Fattoria «Collina Uvetta» – ферма «Холм Изюм»
[2] VENDESI (it.) – продается.
[3] Arancino, уменьшительное от arancia (it.) – апельсинчик.
Глава 6
Услышав за окном странный гулкий звон – будто кто-то ударил половником по чугунной кастрюле, причем весьма громко, – я вышел на балкон. На террасе большого дома уже был накрыт огромный стол, а две женщины суетливо уставляли его всевозможными блюдами.
– Нет, это не призыв к восстанию против правительства, это приглашение к ужину! – раздался снизу уже знакомый голос, и, опустив взгляд, я увидел Доменико. Он всеми силами старался приветливо и без тени иронии улыбаться. – Спускайтесь, синьор Мармуджи.
Чувствуя себя неуютно, я побрел вниз, а потом со смущенным видом возник на веранде.
– Это моя жена, Кристи, и ее сестра, Ромина, – представил Доменико снующих по хозяйству женщин. Те с улыбкой кивнули мне и предложили занять место с краю.
На столе уже красовались бесчисленные тарелки с простыми, но аппетитно выглядящими закусками, только я подозревал, что вовсе не в мою честь закатили такой пир. Блюда не выглядели праздничными и изысканными, и, скорее всего, это самый обычный ужин, только участников здесь больше привычного. Видимо, за этим столом собираются все, кто живет и работает на ферме. Я вспомнил слова Доменико о том, что обычно сюда приезжают помогать, а не отдыхать, и почувствовал себя чужеземцем в племени фермеров. То ли еще будет, когда подтянутся остальные…
– Да не сиди ты, как инопланетянин, – вдруг рассмеялся Доменико, хлопнув меня по плечу. Нда, рука у него была очень сильной. Я аж покачнулся. – Ничего, что я на «ты»? Надеюсь, ты не какая-нибудь важная персона, которой надо прислуживать и кланяться?
– Нет, что ты! – пылко воскликнул я. – Я из людей обыкновенных, – убежденно добавил я, решив, что не стану рассказывать ему о своей известности в мире литературы. Он наверняка не оценит высоту моего полета.
– Ну, тогда бери все, что лежит на столе, и не стесняйся, – сказал Доменико, подцепляя вилкой кусочек какого-то маринованного мяса. – Чувствуй себя, как дома, а не как на приеме у директора банка.
– Спасибо, – пробормотал я неуверенно.
После обильного монтепульчанского обеда я был совсем не голоден, но если я буду весь вечер сидеть, как модница на диете, то рискую окончательно упасть в глазах фермера. Потому я не заставил просить себя дважды и последовал его примеру. Маринованное мясо оказалось умопомрачительно вкусным, пальчики оближешь! Именно это я и сделал, чтобы подтвердить свою принадлежность к людям обыкновенным: облизал пальцы, и сразу заметил одобрительную ухмылку Доменико. Кажется, я выбрал верную стратегию поведения.
– Чем по жизни занимаешься? – спросил Доменико, пока женщины продолжали накрывать на стол.
– Я…мммм… в издательстве работаю, – немного соврал я.
– Главным редактором? – с легкой насмешкой уточнил Доменико.
– Почему именно главным редактором? – уловил я нотки раздражения в своем голосе.
– Ну… Раз денег у тебя много, ты либо из руководства, либо известный писатель, – пояснил Доменико, откидываясь на спинку стула и внимательно меня разглядывая. Я чувствовал себя слоном под микроскопом.
– Да, я пишу, – ответил я уклончиво и перевел взгляд на сырную нарезку: на деревянной доске лежали неровно нарезанные кусочки pecorino[1] разных видов, но я особенно проникся теми, что были с привкусом шалфея.