Эльда переехала ко мне после недели знакомства, потому что мы жить не могли друг без друга. Почти сразу я понял, что мне с ней очень повезло: она работала в остерии, где я часто обедал, и умела готовить восхитительные блюда. А еще она умела общаться со стиральной машинкой. Правда утюг недолюбливала, но я неожиданно понял, что вовсе не обязательно ходить в безупречно выглаженной одежде.
Итак, опасения моего отца не оправдались, и после сумасшедшего и страстного романа длиной в три года я женился. Я чувствовал себя совершенно счастливым. Не верьте тем, кто говорит, что не в семье счастье. И что одиночество вполне способны скрасить друзья, с которыми в старости, когда станем седыми и лысыми, с трясущимися руками, можно будет посидеть в баре за бокальчиком вина и пообсуждать хамоватых парней, короткие юбки, продажных политиков и футболистов, и «nessuno ti rompera i coglioni[2]».
Только где найти этих друзей? Судя по моим наблюдениям, у всех друзей будут седые бабушки, работающие дети и обожаемые внуки, а этим самоуверенным типам, которым не нужна семья, придется за бокальчиком красного вина грызть в одиночестве гриссини[3], а потом мучиться несварением. Потому что от одиночества только несварение и может случиться.
Таким образом, я вполне осознанно хотел иметь семью. Для полного счастья мне не хватало только детей, но моя возлюбленная не торопилась становиться матерью, потому что ей «было всего двадцать пять», как она неоднократно повторяла, едва я заводил эту тему. Но мне-то было уже почти сорок! В итоге мы с ней серьезно ссорились из-за несовпадения желаний, но жаркий секс – всегда отличный способ примирения…
Однажды Эльда уехала в Грецию в отпуск. Впервые за пять лет одна, без меня. Выбрала именно тот период в жизни, когда я никак не мог к ней присоединиться, несмотря на мою свободную профессию: я до конца той недели должен был завершить свой роман. Крайний срок, на самом деле, истек уже давно, но я каждый раз уговаривал редактора дать мне еще неделю отсрочки. Но в тот раз он был предельно четок и строг: либо роман будет дописан до конца недели, либо контракт на дальнейшее сотрудничество будет разорван. И его совершенно не волновало, куда периодически отлучается мое вдохновение и желание творить.
В итоге роман я закончил, выслал редактору, а сам отправился на празднование дня рождения моего друга. Ту вечеринку я никогда не забуду. И вовсе не потому, что она оказалась очень необычной, яркой, веселой, небанальной (нужное подчеркнуть), а потому что я ее не помню. Понимаю, звучит весьма странно, тем не менее это так.
Все начиналось как обычно: друзья, разговоры, шутки, вино. А потом у меня начала кружиться голова, почувствовалось небывалое опьянение, будто я уже бутылок пять в одиночку выпил, хотя в реальности я выпил только бокал. Зрение стало нечетким, меня качало, но мне было весело. Чем дело кончилось, я не помню. Зато утром я обнаружил, что пребываю в доме лучшей подруги моей жены. Непосредственно в постели. Без одежды. И она рядом. Без одежды.
Должен заметить, что за пять лет наших отношений с Эльдой, я никогда ей не изменял, потому не стоит сразу называть меня животным, несмотря на то, что в тот момент я сам себя таковым считал. И у меня не было никаких объяснений тому, как я мог изменить своей обожаемой Эльде, кроме как: под воздействием алкоголя моя голова отключилась, и остались одни инстинкты. Понимаю, что это весьма сомнительное оправдание, но другого у меня не было. Впервые в жизни я согласился с нелестным мнением отца о моей персоне. Я чувствовал себя безмозглым идиотом: едва жена уехала в отпуск, как я оказался в постели ее лучшей подруги. Мне оставалось только верить в благоразумие этой самой подруги. Хотя это последнее, во что стоит верить, потому мысли мои лихорадочно заметались в голове в поисках выхода из сложившейся ситуации.
Только это не понадобилось.
Когда мне на телефон пришло сообщение от жены, в котором она должна была уточнить, во сколько часов встречать ее в аэропорту, земля у меня под ногами покачнулась. Слова напоминали стальной клинок, который медленно вонзался мне в мозг: «Если ты полагаешь, что после этого я вернусь к тебе, то ты еще больший кретин, чем я думала». Далее, как и следовало ожидать, прилагалась фотография меня и ее лучшей подруги.