– Зачем ты их перебираешь? – поинтересовался Массимо с искренним изумлением.
– Мммм… Эхм… Я по ошибке положил сюда абрикос, упавший на землю, – сознался я, умолчав, что он был не один.
– Один – не страшно! Тем более эти сразу будем перерабатывать.
За каким дьяволом тогда Доменико так строго наказал их не смешивать?!
– А ты что пишешь? – прервал мои гневные размышления Массимо.
– Я? Я много редактирую! – пришла мне в голову блестящая идея. Отчасти это было правдой: я свои тексты много раз редактировал. – А ты не пишешь?
Массимо пронзительно посмотрел на меня, потом резко отвернулся. Какая дивная реакция…
– Нет, не пишу, – буркнул он и продолжил собирать абрикосы, перейдя к соседнему дереву. Было такое ощущение, что он захлопнул перед моим носом дверь.
Я тоже продолжил собирать урожай, раздумывая над поведением Массимо. После пары минут размышлений я пришел к выводу, что, скорее всего, он как раз пишет, но в стол, чтобы папа случайно не узнал. Либо издается, как я: под псевдонимом, хотя это мне казалось маловероятным.
Через некоторое время я пришел к выводу, что лазить по деревьям и собирать фрукты, чтобы тут же отправить их в рот, а, наевшись, пойти по своим делам, – это совсем не то же самое, что собирать абрикосы в промышленных масштабах. С меня сошло семь потов, ибо солнце нещадно припекало, и даже в тени жара стояла невыносимая, у меня начало ломить спину и руки, а глаза щипали от того, что в них постоянно что-то сыпалось с веток. Я даже перестал наслаждаться сладким ароматом фруктов и звонкой перекличкой маленьких птиц, снующих с ветки на ветку. Но признавать свою слабость я, разумеется, не собирался.
Сжав волю в кулак, я продолжил тянуться за абрикосами, но вскоре мне пришла в голову опрометчивая идея: сменить способ сбора урожая. Я взял лестницу и прислонил ее к стволу, а потом резво вскарабкался наверх. Дерево угрожающе закачалось, нарушая мое равновесие, но я не испугался. Забравшись почти на самый верх лестницы, я, уже наловчившись, быстро сорвал несколько плодов. Куда я их собирался класть – неизвестно даже мне. Обругав себя за недальновидность, я полез вниз, держась одной рукой за ветку. В этот момент что-то пошло не так: раздался треск, и лестница начала уходить из-под моих ног. Инстинкт самосохранения подсказал мне, что если абрикосы рухнут с такой высоты, то им будет не так больно, как мне. Я тут же разжал руку, абрикосы посыпались на землю, а я второй рукой вцепился в ветку и повис на ней, раскачиваясь, будто выстиранные трусы на ветру.
Глава 8
– Армандо! – раздался снизу встревоженный голос Массимо. – Держись, я уже бегу, сейчас лестницу подниму!
Но было поздно. Ветка не выдержала таких тяжелых трусов, и я со страшным треском полетел вниз. Ойкнув от не очень мягкого приземления, я нецензурно выругался.
– Армандо, ты в порядке? – с опаской и невыразимой тревогой спросил Массимо.
– Ou, с тобой все нормально? – раздался голос кого-то из работников.
– Что случилось?! – Это Доменико спешил меня спасать. Интересно, я так громко рухнул, или он пребывал где-то поблизости?
Отплевываясь, я пытался, не без помощи Массимо и кого-то еще, кого я не видел, выбраться из веток. У меня было стойкое ощущение, что я упал в кусты, причем колючие.
– Армандо, все хорошо? – услышал я голос Доменико. Надо же, у него даже насмешливые нотки куда-то разбежались, лишь неподдельная тревога осталась.
Выбравшись, я внимательно посмотрел на него. Оказывается, на его лице способен отражаться не только плохо скрываемый сарказм, но и, например, беспокойство.
– Да-да, все в порядке, – заверил я, растроганный его участием. Мне действительно повезло: я ничего не переломал себе, только оцарапался, судя по жжению на коже в некоторых местах.
– Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты был аккуратным с лестницей? – сказал Доменико с раздражением, облегченно вздыхая.
– Но как?! – опешил я. – Разве это моя вина, что лестница упала?
– Я тебе говорил, что абрикос – дерево хрупкое, и нельзя на нем виснуть! Теперь вот сломал громадную ветку, себя чуть не покалечил! – нарастала в нем злость.
Внутри меня все взбунтовалось.
– Я должен заплатить тебе за поломанное дерево? – спросил я очень ядовито.