– Проблема заключается только в назначении суммы алиментов, я правильно понимаю?
«Только в назначении суммы алиментов… – подумал я меланхолично. Я продолжал чувствовать себя хозяином той самой продаваемой квартиры, который выдвигает непомерные требования. – А разрушенная жизнь? А разорванная душа? А крушение всех планов и мечтаний? Ах да, эта синьорина Спаньолетта наверняка полагает, что я сам виноват. Интересно, у всех этих адвокатов есть душа?»
– Вам кажется, этого мало? – спросил я.
– Что именно? – в замешательстве уточнила Фабьяна.
– Назначение алиментов. Вместо счастливой семейной жизни я должен согласовать сумму алиментов, – сказал я, понимая, что выгляжу, как истеричка. Но, в конце концов, я был писателем, творческой личностью, а у нас организация души тонкая. К тому же, писатели больше всех подвержены расстройствам психики.
Фабьяна сделала глубокий вздох и произнесла ровным голосом:
– Насколько мне известно, в этом плане сделать ничего нельзя. Ваша жена обвинила вас в измене, а вы подтвердили свою вину, впрочем, как и та женщина.
Что и следовало доказать: адвокаты не имеют души.
– Мой коллега, – продолжила Фабьяна невозмутимо, – сообщил мне, что вы писатель? – появилась в ее голосе некоторая неуверенность. – У вас есть постоянный доход, от писательства или другой деятельности, – почему-то уточнила она еще более неуверенно, – который мы могли бы принять за базу расчета алиментов?
Судя по ее тону, она тоже считала мой род деятельности сомнительной тратой времени.
– Да, я писатель, – ответил я резко, с ожесточением. – И весьма известный. Потому база для расчета алиментов у меня имеется.
– Вы принесли документ, подтверждающий доход, как я вас просила? – произнесла она мягко.
– Договор с издательством вас устроит? – полюбопытствовал я со злым сарказмом, извлекая из рюкзака нужную бумагу и протягивая ей. Я нисколько не претендовал на то, что ей известен мой псевдоним. Такое милое создание жесткую научную фантастику, предназначенную для мужчин, не читает, но цифра на бумаге должна была вызвать хоть какое-то уважение к моей работе!
Фабьяна с непроницаемым видом опустила глаза в документ. Через несколько секунд она вскинула голову и уставилась на меня, как на выпрыгнувшего из табакерки зеленого ослика.
– Что-то не так? – подозрительно спросил я, опасаясь, что, может, по ошибке подсунул ей какие-нибудь свои бредовые фантазии.
– Армандо Фискетти?! – с нескрываемым изумлением смотрела она на меня во все глаза.
Кстати, пока они были так широко распахнуты, я успел разглядеть их цвет. Вначале они показались мне темно-карими, но теперь я понял, что они светлее, с каким-то золотистым отливом.
– Это мой псевдоним, – пояснил я, поняв, наконец, что ее удивило: несовпадение фамилий. То я был Мармуджи, теперь – Фискетти. Раздвоение личности налицо. Но Фабьяна от моих слов буквально начала задыхаться от волнения. – Вас это не устраивает? – спросил я тревожно.
Милое создание вдруг полезло в свою сумочку и извлекло оттуда книгу. Мою книгу.
Теперь задохнуться от волнения рисковал я.
– Только не говорите мне, что читаете эту книгу… – предупредил я. – Ее случайно забыл у вас друг, молодой человек…?
– Я прочитала все ваши романы… – проговорила она с горящим взором. – А этот читаю повторно в ожидании выхода нового…
Я был ошеломлен. Отчего-то возникло странное и сумбурное ощущение, будто Фабьяна прочитала мой тайный дневник, поняла мои мысли и переживания, и мы мгновенно стали лучшими друзьями. Всякое раздражение в ее отношении сразу исчезло, а на его место пришло чувство симпатии.
Мотнув головой, я воззрился на свою поклонницу.
– Послушайте, но как это возможно, что такая нежная и милая девушка, как вы, читает весь этот научно-фантастический бред?!
– Фантастический бред?! Вы очень захватывающе пишете! Я иной раз ночи напролет не могу оторваться, – горячо возразила Фабьяна.
– Но ведь все это – несуществующие миры, мечты о покорении несуществующих планет! Мечты подростка и для подростков… – с горечью добавил я, вспомнив, как охарактеризовала мои романы жена.
– Ну, не знаю… – задумчиво протянула Фабьяна. – В ваших книгах очень глубоко проработаны темы астрономии и физики, а покорение других планет больше напоминает наведение порядка на нашей Земле. Во всех ваших романах есть философский подтекст, который подростки вряд ли поймут.
Мне действительно казалось, что я встретил своего единомышленника.