Он размышляет над этими словами. Он ищет двойной смысл? Хотелось бы, чтобы он был. Он бросает взгляд на Пайпер, затем снова обращает свое внимание на меня.
–– Не забудь про десерт.
Мои брови приподнимаются, но я сглаживаю свое выражение. Он не имел в виду это... Нет, конечно, он не мог этого сделать.
Я пожимаю плечами и снова поднимаю бокал. –– Если найдется для него местечко.
Брандт смеется, он так похож на своего отца в том возрасте.
Группа женщин проходит мимо, хихикая, и его взгляд на мгновение прослеживает их, прежде чем вернуться ко мне. Его тон становится немного более серьезным.
–– Не знаю, как у тебя, но у меня всегда разыгрывается аппетит перед десертом.
У меня отпадает челюсть.
–– Доброй ночи.
–– Спокойной ночи.
–– Спокойной ночи, Пайпер! – зовет он и уходит.
Она поднимает руку и поворачивается к стене со сверкающими бутылками со спиртным.
Боже, она великолепна. Уверенная в себе, с длинными волосами, к которым так и хочется прикоснуться. Мой член подрагивает, когда я наблюдаю за тем, как мастерски она смешивает напитки. Сильные руки, ловкие пальцы, полная сосредоточенность. Чего бы я только не отдал, чтобы почувствовать ее руки - эту сосредоточенность – на себе.
Не мог же Брандт иметь в виду то, на что намекал?
На другом конце комнаты раздаются аплодисменты, и я оглядываюсь через плечо на группу парней, ровесников Пайпер. Хорошо, что они так увлечены игрой. В девяти случаях из десяти одному из этих маленьких придурков взбредет в голову начать приставать к Пай и ее подругам, чтобы узнать их номер телефона. Я уже сбилась со счета, сколько потенциальных ухажеров я отшил за эти годы…
–– Ты голоден? Пайпер ставит передо мной свежий напиток и выхватывает пустой стакан из моих рук.
– Да.
Она кивает и поворачивается к компьютеру, набирая мой заказ. Напряжение спадает с моей груди. Она рядом. В безопасности.
Мне нравится, что она так хорошо меня знает. После всего этого она больше не спрашивает меня, чего я хочу, и я думаю, это потому, что нам обоим надоело, что я не даю ей настоящего ответа. Кто захочет чизбургер, когда у него на языке может быть она?
Я делаю глубокий вдох и в трехтысячный раз за месяц напоминаю себе, что мой лучший друг избил бы меня до полусмерти, если бы я тронул его дочь. Он мог бы выступить с лекцией о том, как защитить ее.
Через десять минут она перекладывает мой бургер и картошку фри через барную стойку.
–– Спасибо, Пирожочек.
–– Не за что. Ее обычная улыбка отсутствует. На самом деле, она вообще не улыбается. Ее глаза цвета топленого шоколада встречаются с моими, и я клянусь, она выглядит так, будто хочет сказать что-то еще.
Сказать мне что–то.
Она даже облизывает губы.
Но потом она уходит. Отвлеклась от текущих дел.
Моя еда остывает, а я наблюдаю за ней, жду, желая иметь право поговорить ей. Поговорить с ней так, как я хочу. Прикоснуться к ней. Поцеловать ее. Шептать ей на ухо. Скажи мне, что у тебя на уме, дорогая. Что тебе нужно?
Я засовываю холодную картошку между губами, беззвучно проклиная всю эту поганую ситуацию.
ПАЙПЕР
–– Когда же ты пригласишь его на свидание? Рейчел бормочет со своей стороны бара, ставя на поднос напиток за напитком и вопросительно выгнув бровь.
Я ставлю заказанный ею джин с тоником на резиновый коврик и делаю вид, что ничего не понимаю.
–– Кого?
Она тихонько хмыкает.
–– Ты знаешь, кого. Каждый раз, когда ты подменяешь Хизер, он появляется, и вы трахаете друг друга глазами всю ночь.
–– Нет, не трахаем, - отрицаю я, пылая. Мы точно не трахаем.
–– Ага, как скажешь. Она берет поднос и уходит, но я знаю, что она мне не верит.
Я провожу пальцами по вискам, пытаясь унять головную боль. Это мало помогает.
В дверь вваливается новая группа, и я выпрямляю позвоночник, готовый к очередному барменскому марафону.
–– Все, что я хочу сказать, – поет Рэйчел, возвращаясь за очередной порцией напитков, — это то, что он точно тебе подходит. Однозначное "да". Так что тебе нужно начать действовать, пока это не сделал кто-то другой.
И с этими словами она возвращается в толпу, с пивом в руках.
Не может быть, протестует мое сердце. Но почему бы ему не пойти на свидание с кем-то другим? Насколько я знаю, он встречался. Ходил. Регулярно.
Он может путешествовать по городу или двум другим городам, и... Неужели я действительно ожидаю, что он будет хранить себя только потому, что это делаю я?
По комнате разносится радостный возглас, выводя меня из ступора.
Машинка распечатывает еще один заказ, и я отрываю листок. Но мои глаза с трудом фокусируются на буквах.
–– Все в порядке, Пайпер? Глубокий голос Хантера доносится через бар и вызывает дрожь по позвоночнику.
Мы встречаемся взглядами, и я делаю глубокий вдох, чтобы не выплеснуть все, что у меня есть. Вместо этого я пытаюсь улыбнуться, но могу сказать, что он на это не купится. Хантер Доусон видит меня, глубоко, и так было с того момента, как мы встретились пять лет назад.
А потом я ухожу, проверяя группу женщин, которые только что расположились за другим столиком бара.
–– Что вам предложить выпить, дамы? Я передаю им стопку меню и перехожу от одной к другой. По их прикиду, они на несколько лет старше меня. Может, около тридцати? И поскольку я никогда не видела их раньше, то предполагаю, что они остановились на курорте на другом конце города.
Блондинка с целым баллончиком лака в волосах смотрит мимо меня. Она издает низкий мурлыкающий звук в горле. –– Стакан воды и Шардоне, пожалуйста.
Я прослеживаю ее взгляд и вижу, что она смотрит на задницу Хантера. Я вдыхаю и прикусываю губу.
"Мы не можем..." - шепчут его слова в своем сознании. Слова, которые он говорил мне пять месяцев назад. Болезненные и вымученные, но непоколебимые.
Две другие женщины подтверждают свои заказы, а я возвращаюсь к бару.
Я успеваю налить полстакана шардоне, когда симпатичная блондинка протискивается между Хантером и соседним барным столиком. Моя рука напрягается, угрожая разбить бокал.
–– Привет. Как тебя зовут? – мурлычет она.
Серьезно? Я настолько шокирован ее прямотой, что обливаюсь потом. Хантер, конечно же, замечает, и его губы подрагивают — это первое, что я вижу за последние сто лет.
Отведя плечи назад и напомнив себе, что хватит желать того, чего у меня не может быть, я собираю бокалы с вином и возвращаюсь к другим женщинам. И да, я полностью игнорирую тот факт, что одна из них обнимается с мужчиной, которого я хочу уже много лет.
Чертовы годы, потраченные впустую.
–– Не интересно, - слышу его слова, когда снова занимаю свое место за барной стойкой. Спрашивала ли я, хотят ли женщины поужинать? Нет. Нет, не спросила. Потому что мои внутренности словно находятся в скороварке, и даже его отказ от этой идеально ухоженной женщины не успокаивает меня.