–– Я держу тебя, милая, - шепчу я.
–– Какого черта, чувак? Меня сильно толкают между лопаток, но я не шевелюсь. –– Это тебя не касается.
Но вокруг него никто не двигается. Группа постоянников сомкнула ряды. Они переходят от меня к ней, в их глазах - ожидание. Как будто они ждут, что я защищу свою женщину.
Мою женщину. Я прижимаюсь к щеке Пайпер и наклоняю ее голову назад. Ее великолепные глаза сразу же устремляются на меня, взгляд ясный и последовательный. Я не врач, но не думаю, что у нее сотрясение мозга. След крови начинается чуть выше ее виска и тянется к челюсти.
Мое нутро сжимается, и внутри что-то екает. Его глупость могла стоить ей глаза. Ублюдку повезло, что он промахнулся.
Повернувшись, чтобы взглянуть на придурка, я быстро оцениваю его: денег больше, чем мозгов, на год или два старше двадцати одного, вероятно, на курорте за папин счет.
–– Если это касается ее, то касается и меня. А теперь извинись.
Он фыркает от недоверия. –– Как скажешь, дедуля. Затем он начинает поворачиваться к своим приятелям.
К счастью для него, у меня большой радиус действия и хорошая координация. Я могу держать свою девочку и одновременно схватить его за горло. Его кожа липкая, а пульс учащенно бьется под моим большим пальцем. Он издает невнятный звук удивления, когда я подтаскиваю его ближе. Он хватается обеими руками за мое запястье, но не может освободиться.
–– Я сказал, - рычу я, - извинись.
–– Хантер, - шепчет Пайпер, ее голос мягкий и потрясенный, а руки обхватывают мою талию. И из-за боли, которую я слышу в ее голосе, я не чувствую угрызений совести, когда слегка сжимаю шею этого ублюдка, чтобы показать ему, на что я способен. Он царапает кончиками пальцев мой большой палец, и его взгляд пропитан паникой. Я достаточно ублюдок, чтобы наслаждаться этим.
–– Она сказала тебе вытащить его на улицу, а ты этого не сделал. Так назови мне вескую причину, по которой я не должен вбить твою задницу в землю?
Он дергается, как рыба на крючке. –– Прости. Прости, чувак. Прости.
–– Не передо мной, идиот. Перед ней.
Он смотрит на Пайпер и как будто видит ее в первый раз. Я не уверен, потому ли, что у него захватывает дух, или потому, что она вся в пиве и крови.
–– И–извините.
–– Убирайтесь отсюда, пока я еще в настроении отпустить вас.
Группа местных жителей провожает их, и Рейчел подбегает к нам с полотенцем. –– Ты в порядке?
–– Да, – отвечает Пайпер, но ее голос все еще кажется мне слабым. Обычно она так чертовски полна жизни. Находиться рядом с ней — это как прилив тепла, энергии и радости.
Она отстраняется от меня, и я отпускаю ее, с неохотой и желанием удержать ее навсегда.
–– Ой, – говорит Рейчел, взглянув на лицо Пайпер. –– Давай приведем тебя в порядок.
Пайпер тянется вверх и смотрит на свои руки. Ее лицо бледнеет, и я ловлю ее, когда она падает на пол. Это что-то новенькое. Я видел, как она, не моргнув глазом, принимала роды у лошади. Но, видимо, совсем другое дело, когда это ее кровь.
Подняв ее высоко к груди, я смотрю на другую барменшу и жестом показываю на толпу. –– Ты справишься?
Рейчел смотрит на меня не мигая. Я не уверен, шок ли это от того, что я держу ее подругу в своих объятиях, или от того, что она собирается управлять всем баром в одиночку.
–– Бар закрыт. Всем уйти! говорю я. Я знаю брата Хизер уже много лет, и он ни за что не хотел бы, чтобы его персонал был так перегружен. Ему и так нелегко найти помощь. Я бормочу Рейчел: –– Джерри не хотел бы, чтобы ты работала одна. Дай себе большие чаевые от меня, когда будешь закрывать мой счет.
–– Вы его слышали, - кричит кто-то из толпы, и все ворчат, но продвигаются в сторону входной двери.
Я направляюсь к выходу из кухни и несу свой драгоценный груз по старой металлической лестнице в квартиру над баром. Прохладный ветерок обдувает мою спину. И с каждым шагом я напоминаю себе, что с ней все в порядке. Она потеряла сознание только после того, как увидела собственную кровь.
Ботинок ударяет по лестнице, и я понимаю, что у меня нет ключа. Взглянув на прекрасную женщину в моих объятиях, я решаю, что делать. Она не приходит в себя. Я пытаюсь открыть ее дверь. Лав Велли - самое безопасное место, где я когда-либо жил, и многие местные жители оставляют свои двери незапертыми. К счастью, ручка поворачивается в моей руке, и дверь со скрипом открывается. Я мысленно напоминаю Пайпер и Хизер об опасности оставлять свой дом незапертым, но пока что я благодарен этому.
–– Хизер? зову я на случай, если лучшая подруга Пайпер дома.
Ответа нет, поэтому я поворачиваюсь в сторону и шаркаю по дверному проему.
–– Пайпер, проснись, милая, - говорю я, направляясь к старому дивану. Он видал лучшие времена, но в углах лежат свежие разноцветные подушки. Неужели прошло два года с тех пор, как я помогал Брандту нести его по лестнице? Они были так рады, что нашли его на распродаже.
Уложив ее, я подложил подушки ей под голову, а затем направился на кухню, чтобы не стоять там и не пялиться, как маньяк. Ей нужна моя забота.
В заднем кармане пищит телефон, и я не решаюсь проверить входящее сообщение. Пайпер на первом месте.
Мой взгляд сразу же устремляются в ее сторону. Потому что, конечно же, она на первом месте. На моем языке. На моих пальцах. На моем члене. –– Прекрати, - бормочу я и тянусь за бумажным полотенцем. Так чертовски неуместно. Я пускаю воду, пока она не станет теплой, и оглядываю помещение. Оно маленькое, но ухоженное. Я помню, как все начиналось. Старые вещи и подержанная мебель.
Учитывая, насколько богат ее отец, отсутствие дорогих деталей заставляет меня ценить ее еще больше. В то же время мне хочется, чтобы у нее была горячая вода, чтобы ей не приходилось ждать. Не знаю, откуда берется желание баловать ее. Наверное, потому что она не просит и не ждет этого. И никогда не просила.
С теплой влажной салфеткой я возвращаюсь к дивану и устраиваюсь на краю старого сундука, который они поставили в качестве журнального столика. Кровь замедлилась, и я смахиваю прилипшие к ней волосы, заправляя их за ухо.
–– Пайпер, дорогая, проснись. Я вздрагиваю и на секунду задерживаю дыхание. Ласковое обращение так естественно слетает с моего языка, и произносить его вслух - потрясающее ощущение. Как будто я сбросил с себя целый мешок камней.
Я вытираю кровь, ненавидя то, как багровый цвет омрачает ее кремовую кожу. В моих жилах вскипает новая волна ярости. О чем думал этот идиот, затевая драку в баре из-за футбольного матча? Звук ее крика навсегда останется в моей памяти.