— Янара, вы ведь понимаете, что этот законопроект разрушит устои Шиянара?
— Да неужели? — обиделась в ответ.
Нет бы порадовался как мужчина, которому даются такие вольности, о которых раньше он мог разве что мечтать.
— Да, разрушит. Но что-то мне подсказывает, именно этого вы и добиваетесь, — закончил мысль дворецкий и неожиданно присел так, что наши глаза оказались на одном уровне. — Равноправие, Мария. Вы всерьёз решитесь на этот шаг? Зачем?
— Что вас смущает, ши Бурель? — официально и холодно уточнила, враз растеряв благожелательность к нему. Мне почему-то казалось, что ради таких вот амбициозных, умных и сильных мужчин я стараюсь, борюсь за их права, неужели он этого не понимает.
— Это опасно. Вас на кусочки раздерут ущемлённые покровительницы. Вы же хотите лишить их власти.
Я выдохнула. Я-то уж подумала, что ему нравится быть в услужении женщин, подчиняться их приказам. Мне папа рассказывал про таких. Тем приятнее было ошибаться на его счёт. Очень рада.
— Ши Бурель, не мне вам говорить, что некоторые покровительницы уже давно не в своём уме. Это прискорбный факт. А психологически больных людей обычно изолируют. Поэтому я хочу ввести тест, который выявит такие отклонения.
— Но попахивает дискриминацией.
— Ой, только не надо оправдывать их. — Я встала с кресла, держа планшет в одной руке, отправила проект отцу на почту. Как освободится, прочтёт. — Они больные, ши Бурель, а значит, не могут приниматься здравые и взвешенные решения. Именно такие женщины нуждаются в сильном плече настоящего и любящего мужчины, которому нужны права и свобода, чтобы и нести ответственность за съехавшую с катушек бывшую покровительницу.
Прошла к столу и, отложив планшет, взялась за стакан. Пригубив молоко, продолжила дискутировать с вальяжно расположившимся в моём кресле дворецким.
— Посмотрите на моего папу, он прекрасный покровитель и отличный правитель.
— Без сомнений, вы правы, но его этому обучали, не каждый шиянарец способен вот так вот сразу перестроиться.
— Поэтому тест будет для всех желающих, и для мужчин тоже, — безмятежно пожала плечами. — Хочешь стать покровителем — пройди тест. Всё просто.
— И кто же будет составлять тест, а также оценивать?
— Составят специалисты, психологи, а оценивать будет программа, чтобы никакого человеческого фактора. Как на права сдавать, прошёл тест — молодец, вот тебе корочки и права с обязанностью, не прошёл, — поджав губы, развела руками, — до свидания. Всё просто.
Бурель усмехнулся, да так красиво и завораживающе, что про молоко я тут же забыла. Резко захотелось поцеловать его губы, прижаться, а может даже оказаться на коленях этого очаровательного мужчины, который размышлял над моими словами.
— В этом есть смысл, но всё же очень большой риск навлечь на себя недовольство общественности. Законы Шиянара незыблемы — женщина священна. Она мать, дарующая жизнь. Мудрая…
— Добрая и справедливая, — подхватила я, вновь возвращая своё внимание к молоку.
Все эти постулаты я выучила с детства, бабуля Желиана мне их как колыбельную на ночь повторяла. Вот только ситуация на Шиянаре давно требовала перемен, да и Дашке нужен был именно покровитель. Ну честно, какая из неё покровительница? Наш гений любила спокойствие и тишину. Так что я планировала дать ей именно то, что она так любила, а вот зачем? Чтобы, наверное, не размножалась. Как бы я ни любила её, какая бы Лиза ни была мне лучшая подруга, а правде в глаза смотреть стоило. Дашка опасна тем, что непонятно кого она родит, когда придёт её время. Лучше, чтобы рожала она от манаукца, а, не приведи Господь, не от унжирца или нонарца.
Я не расистка, мне даже земляне импонировали, естественно не все, а единицы, например мама и бабушка Оксана. Дело даже не в чистоте крови, а менталитете инопланетников. Каждая раса хранила в себе не только светлую сторону, но и тёмную. Манаукцы со своей тьмой всегда в вечной, но успешной борьбе.
— Только для большинства покровительниц это уже в прошлом. Больные извращенки, они сходят с ума, упиваются своей властью, издеваются над мужчинами. Поэтому я делаю то, что делаю. Вы всё ещё желаете видеть меня своей шияматой? — спросила я у притихшего Гри, опуская пустой стакан на поднос.
— Теперь еще больше, — выдохнул Бурель, словно просыпаясь. Встал, обогнул край стола, остановился возле меня. — Вы очень бесстрашны, моя янара. Я покорён вами, хотя казалось уже некуда. Я с вами. Распоряжайтесь мной как пожелаете.
Я чуть расстроенно выдохнула, опустив глаза, почесала ноготком бровь.