Вскоре Мэтт услышал куда более громкий шорох, а затем Хлоя громко позвала его:
– Мэтью! Где вы? С вами все в порядке?
Он отозвался не сразу, но Хлоя была не из тех, кто легко сдается, так что он все же решил откликнуться, пока она не перебудила всех соседей. И еще Мэтту не хотелось чувствовать себя кем-то вроде заблудшего кота, разыскиваемого хозяйкой.
– Я здесь! – в конце концов крикнул он не очень громко. Соседям ни к чему видеть его таким.
Хлоя появилась по ту сторону забора, перегнулась через ограду и посмотрела на него сверху вниз. В темноте лицо ее казалось очень бледным. Она схватилась рукой за щеку.
– О нет. Что с вами?
– Старая травма калена, – объяснил Мэтт, пытаясь встать, опираясь на здоровую ногу и ощущая себя последним дураком. Он забывал о своем колене именно тогда, когда должен был о нем помнить и соблюдать максимальную осторожность.
Боль пронзила его, он застонал и едва не упал.
– Не двигайтесь, – приказала ему Хлоя, и Мэтт тут же забыл о боли, наблюдая за самой не спортивной из попыток перелезть через забор, какие ему приходилось видеть. Однако у него была возможность полюбоваться ее ляжками, и это не только подействовало на него как лучшее обезболивающее, но еще и заставило признать, как крупно ему повезло, что его соседка оказалась весьма далека от спорта.
– Джентльмен не стал бы так пялиться, – укоризненно заметила она.
– Я был ранен в бою. Увольте меня от своих замечаний.
Хлоя наконец слезла с забора и, отряхнув ладони, окинула Мэтта взглядом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что случилось.
– Я не могу идти. – У него теперь даже костылей не было. Он избавился от них в тот же день, когда снова смог ходить.
– Ладно, – сказала она, – придется вам опереться на меня.
– Я для вас слишком тяжел.
– Чепуха. Я сильнее, чем это может показаться.
– Кто тот говнюк, что швырял камни в ваши окна?
– Поговорим в доме. Сейчас вы должны беречь силы.
Она обошла его и встала со стороны больной правой ноги. Мэтью невольно сжался. Однако Хлоя все делала так гладко и правильно, словно специально этому обучалась. Она пригнулась, скользнув под его правую руку, обвила его рукой за талию, а затем, посмотрев на него снизу вверх, спросила:
– Все в порядке?
Он кивнул и отодвинулся от забора. Медленно, с трудом, прыгая на одной ноге, от чего все тело Мэтта пронзала боль, они начали долгий путь вокруг дома к парадному входу. Очень скоро Мэтт понял, что Хлоя была права. Она действительно оказалась сильнее, чем можно было ожидать, глядя на нее; кроме того, она чувствовала, когда и как он собирался двигаться. Мэтт расслабился, повиснув на ней, и дело пошло лучше.
– Хорошо, – тихо сказала Хлоя. – Вы начинаете мне доверять.
– Как мышь удаву.
Она засмеялась.
– Мне нравится, когда вы так говорите. Чувствую в вас техасца, – заметила она, и Мэтт поймал себя на том, что улыбается.
– А как еще я могу говорить?
Ночь была тихой: ни звука вокруг, если не считать шороха гравия под их ногами. Митзи, потершись о ноги Мэтта, ушел по своим делам, и вся ночь оказалась в их с Хлоей распоряжении. Странно, что, несмотря на боль и злость на себя, на свою глупость, Мэтт очень остро ощущал близость Хлои. Ее грудь прижималась к его боку из медицинских соображений, но при этом он чувствовал, какая она приятная на ощупь.
И пахло от Хлои приятно. Он терпеть не мог духов и сомневался, что Хлоя ими пользовалась. Но, как бы там ни было, пахло от нее очень хорошо.
– Мы прошли больше половины пути. Как вы? Держитесь?
– Лучше, чем вы. Вы задыхаетесь.
Когда они добрались до парадного входа в ее дом, Мэтт уже понимал, что у нее не хватит сил дотащить его до его дома. Они остановились у машины Хлои.
– Обопритесь о капот и подождите минутку, – задыхаясь, сказала она. – Я сбегаю домой и возьму ключи от машины.
Ключи?
– Зачем?
Даже в темноте он прочел на ее лице, что она считает его полным тупицей.
– Чтобы отвезти вас в больницу.
– Нет, не стоит. Я знаю, что надо делать. Не в первый раз. Завтра я поеду к своему врачу.
Сейчас мне лишь следует положить лед на колено и держать ногу приподнятой.
Похоже, она хотела с ним поспорить, и поэтому он сказал то, что не могла бы заставить его произнести ни одна женщина:
– Пожалуйста.
– Вы сумасшедший. Вы ведь сами это знаете, верно? – проворчала Хлоя, но при этом снова скользнула ему под руку, и они продолжили путь.
Подниматься по ступеням было нелегко, но он уже поднимался по ним в подобном состоянии. Похоже, и Хлоя тоже делала это не в первый раз. Она помогла Мэтту добраться до своей гостиной, и он, подавив стон, опустился в кресло. Хлоя поставила рядом с креслом стул и осторожно подняла его ногу.
– Лед? – уточнила она.
– Да.
– У меня нет пакета для льда! – крикнула из кухни Хлоя. Мэтт слышал, как она высыпала кубики льда из формы. Затем она появилась в дверях, держа комковатый сверток, сверху обернутый кухонным полотенцем. И этот сверток она осторожно положила Мэтту на колено.
Включив торшер, Хлоя пристально на него посмотрела.
– Из обезболивающего у меня есть только «Эдвил».[19]
Мэтью отрицательно помотал головой.
– Не стройте из себя чертова героя. У вас дома наверняка есть сильные лекарства. Что-то, чем можно снять такую боль. – И она вдруг прикоснулась к нему, нежно пропела подушечкой указательного пальца по центру лба вниз.
Такой обычный жест, фактически ничего личного, но, испытав это легкое прикосновение, Мэтт уже знал, что хочет большего. Он хотел чувствовать прикосновение ее рук. Хотел ощущать ее в своих объятиях. Должно быть, мысли его каким-то образом проникли в голову Хлои, потому что он увидел, как глаза ее зажглись желанием. Губы ее чуть приоткрылись, и она наклонилась ближе к нему.
– При иных обстоятельствах, – сказала она тихим, чуть хрипловатым голосом, – я бы вас поцеловала.
Мэтью едва сохранял способность дышать. Возможно, то, что Бриттани всецело ему доверяла, заставило его прилепиться к креслу, словно оно было намазано самым сильным клеем.
– Если ваши поцелуи способны излечить мое колено, вы волшебница.
Хлоя улыбнулась своей особенной, по-женски загадочной улыбкой.
– Я бы не вылечила ваше колено, я бы просто заставила вас забыть о том, что оно у вас есть.
О Боже! Мэтью пытался отвести ударную волну похоти, накатившую на него после такого комментария, но ведь Хлоя опять сделает что-то, отчего та же волна, только еще сильнее, опять на него накатит.
– Аптечка в ванной наверху, – сказал он. – Там обезболивающее, которое выписал мне врач. – Мэтту не так уж и требовалось обезболивание, однако ему было необходимо побыть в одиночестве хотя бы пару минут, чтобы собрать в кулак волю.
Он уже подумал было, не вытащить ли из постели Рафа, чтобы тот приехал и помог ему добраться до дома, но решил, что не так уж много времени осталось до утра, чтобы беспокоить приятеля. Кроме того, у них с Хлоей появилась наконец возможность, немного поговори по душам.
Мэтт положил свой револьвер на столик – рядом с биографией Коко Шанель.
Не прошло и десяти минут, как Хлоя вернулась с обезболивающим. Она подала Мэтту стакан воды и, высыпав из склянки две таблетки, протянула ему на ладони.
– Я бы ни за что не подумал, что вы так профессионально умеете ухаживать за больными.
Она засмеялась – чуть хрипловато и очень сексуально.
– Я была помолвлена с одним итальянцем, бывшим чемпионом Олимпийских игр по слалому. У него были проблемы с коленом, очень похожие на ваши.
– Сомневаюсь. Она смотрела на него, чуть склонив голову.
– Что у вас за травма? Футбол?
– Пуля.
– Боже мой. – Учитывая, что шел четвертый час утра и ей едва ли удалось выспаться, соседка Мэтта на удивление хорошо выглядела. На ней был серый тренировочный костюм с эмблемой университета Торонто, и сейчас, с растрепанными волосами и при полном отсутствии косметики, она была похожа на студентку-первокурсницу. – Поэтому вы и ушли из полиции?