Дебора с удовлетворением отметила, как эта мелкая воровка съежилась от стыда и виновато кивнула.
Дебора переводила безумный взгляд с Рафа на Стефани и обратно.
– Вы – любовники!
– Дебора, я правда не знала…
– Почему время вашего приема написано на визитке этой… этой женщины? – Дебора слышала, как ее слова со свистом проносились по приемной, похожие на разрывные пули.
Она не давала им времени ответить.
– Как вы смеете?! – вопила она, чувствуя, как проваливаются под ней, сползая в бездну, словно зыбучие пески, все годы жесткой самодисциплины. Она швырнула визитку в ненавистную парочку. – Вы меня подставили. Вы намеренно сделали из меня дуру. Я хочу знать, что, черт возьми, происходит, и хочу знать это немедленно! Сейчас же!
Дебора всегда боялась того, что наступит роковой день и она превратится в дочь своих родителей. И вот сейчас она в нее превратилась. И каким зрелищным оказалось это превращение!
Стефани шагнула навстречу Деборе с явным намерением успокоить психотерапевта. О, все в этом мире перевернулось с ног на голову. Дебора, выбросив вперед руку, остановила свою пациентку. Получилось нечто вроде приветствия «Хайль Гитлер». Только рука не была такой твердой, как у фашистов. Тряслась.
– Ты знаешь, что твой любовник приглашал меня на свидание?
В этот момент из двери своего кабинета в приемную просунул голову Джордан. Он посмотрел на Дебору, потом на Рафа. Затем вышел и встал в дверях, словно не зная, то ли ему вернуться в кабинет, то ли вступить в схватку.
– Дебора, вы не хотите присесть? – произнес он своим идеальным для психотерапевта ровным, с умеренной ноткой сочувствия, голосом.
– Может, ты уберешься отсюда? – крикнула она ему в ответ.
Что с ней? Она должна извиниться перед беднягой Джорданом. Он не виноват. Но плевать. Ей не хотелось ни перед кем извиняться – не было настроения. Кругом одно дерьмо. Деборе вдруг открылось то, что было скрыто за фасадом размеренности и порядка.
– Сию же секунду объясните мне, что происходит! – вопила она, обращаясь к этой паре проходимцев.
– Простите, – сказал Раф, – но я не могу.
Дебора повернулась к Стефани:
– Ты принесла мне такую визитку пару недель назад и сказала, что эта женщина предложила тебе у нее работать.
Стефани кивнула. Вид у нее был несчастный. Наступила пауза. Заряженная электричеством тишина. Карли, секретарша, перестала стучать по клавиатуре. Поставщик кофе из буфета перебрался ближе к сцене и теперь стоял в дверях приемной, с любопытством глядя на Дебору. Джордан превратился в каменную статую. Было так тихо, что стало слышно гудение кондиционера.
– Так ты приняла ее предложение?
Стефани взглянула на Рафа, потом уставилась в пол.
– Да.
– Я еще раз вас спрашиваю, что происходит?
– Стефани тут совершенно ни при чем.
Вмешательство Рафа, которое, по-видимому, имело целью ее успокоить, оказало на Дебору эффект прямо противоположный.
– Ладно, если вы не желаете говорить мне, что тут происходит, я поеду к Хлое Флинт и сама ее спрошу.
– Подождите! – крикнула Стефани. – Разве вы не хотите подумать над этим?
– Нет! – Дебора бросилась в свой кабинет за сумочкой. Стефани, обычно такая нерешительная, последовала за ней. – Но как же я? У меня на это время назначен прием!
– Прием отменяется.
– Вы сами всегда говорите, что конфликтные ситуаций надо решать с ясной головой. Когда гнев пройдет. – Стефани выхватила из рук Деборы книгу и начала ее перелистывать. – Послушайте! Вы могли бы перечитать ту главу, где вы пишете о гневе.
– Я сейчас не в том состоянии, чтобы читать! – крикнула Дебора.
– Вам не кажется, что надо чуть-чуть притормозить и все обдумать?
– Нет!
Дебора обошла Стефани, схватила сумочку и бросилась к выходу. Как раз в этот момент новая пациентка Джордана, молодая женщина, вся на нервах, входила в дверь приемной. Хребта у тебя нет, жалкое беспозвоночное, машинально отметила Дебора, проносясь мимо женщины, которая и в дверь-то не входила, а скорее прокрадывалась, словно готова была и перед дверью извиниться за то, что доставляет ей неудобство. Такой когда-то была и Стефани.
У самого выхода Стефани остановила Дебору, вцепившись в ее рукав.
– Прошу вас, Дебора, составьте список всех «за» и «против».
– К чертям все «за» и «против»! – И дипломированный психотерапевт громко хлопнула дверью.
Глава 19
После столь драматичного ухода Деборы в приемной наступила тишина.
– Она действительно все это сказала, или мне показалось? – спросила Карли, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Я поеду за ней, – сказала Стефани. – Не могу же я оставить Хлою в одиночестве.
Раф покачал головой:
– Я бы сказал, что Хлоя сама на это напросилась.
– Она просто делает свою работу.
– Когда ты лезешь в личную жизнь других людей, не удивляйся, если вляпаешься в дерьмо.
– Но Дебора никогда такой не была.
– А сегодня она такая.
И тут внезапно ожил Джордан. Он быстро прошел в свой кабинет и вышел оттуда в пиджаке и с ключами от машины в руке.
– Карли, пожалуйста, перепиши всех моих сегодняшних пациентов на другой день. – Он взглянул на нервную молодую женщину, которая только что пришла. – Мне очень жаль, но у меня срочное дело.
Джордан открыл дверь, но затем обернулся и крикнул Карли:
– Да, и всех клиентов Деборы тоже перенеси на другой день.
– Сдается мне, ребята, что вам надо кофе пить без кофеина, – сказал доставщик кофе, качая головой и толкая перед собой уже пустую тележку.
Раф по-прежнему оставался на своем месте. Он смотрел на Стефани так, что от этого взгляда ей хотелось то ли пнуть его посильнее, то ли броситься ему в объятия. Чувства ее пребывали в совершенном смятении.
– Мне надо вернуться на работу, – сдавленно проговорила она.
– У тебя появился свободный час. Почему бы нам не прогуляться?
– Я могу понадобиться Хлое.
– То, что тем двум дамам следует сделать, пусть они лучше сделают без свидетелей.
У Стефани было ощущение, что Раф прав.
– Но я никогда не видела, чтобы Дебора так злилась.
– Никому не понравится, когда его вот так подставляют.
– Ты прав, – сказала Стефани, выразительно на него посмотрев, – никому.
Она взяла сумку и направилась к лифту. Раф шел следом, не отставая от нее ни на шаг. Что она могла с этим поделать? Они жили в свободной стране.
Стефани нажала на кнопку, и двери лифта открылись. В лифте уже был один человек, и Стефани решила, что Раф направится к лестнице, однако он вошел следом за ней в кабину.
Двери закрылись, и Стефани принялась сосредоточенно смотреть на светящееся табло, указывающее этаж.
Пять этажей проплыли у нее перед глазами. Она ощущала близость Рафа, его энергетику. Почувствовала, что он изменил позу.
– Мне жаль! – вдруг выпалил он. Еще два этажа.
– И мне. – Стефани услышала горечь в собственном голосе. Да, ей было жаль, это правда. Жаль, что она оказалась настолько глупой, что решила, будто он отличается от других.
Еще несколько этажей – и все. Давай, двигайся дальше.
– Я думаю о тебе, – сказал он тихо. Интимность его тона ощущалась как ласка, как нежное прикосновение к телу.
Второй этаж. Осталось проехать всего один.
– Странный ты выбрал способ, чтобы это показать.
– Послушай, у меня есть проблема.
– А у кого их нет?
Лифт спустился на землю, и Стефани тоже. Довольно возвышенных мечтаний о любви. Полагаться ей, кроме как на самое себя, не на кого, и чем быстрее она примет этот факт, тем лучше для нее.
Стефани вышла из лифта. Раф шел рядом.
– Меня тянет к сложным женщинам.
– А ты подыщи себе парочку простых.
– Ты не понимаешь. Я всегда западаю на раненых голубок.
– Так ты по совместительству работаешь ветеринаром? – Стефани не могла бы объяснить, почему так себя ведет, почему дерзит и огрызается. Возможно, нервный срыв Деборы, та катастрофа, свидетельницей которой она стала, каким-то образом повлияли и на нее. Однако правда состояла в том, что Раф заставлял ее ощущать себя язвительной и грубой.