– Как быть с платьем?
– Пусть остается.
Жар пульсировал в ней, возбуждение нарастало. Джордан распоряжался ею. Приказывал, что она должна делать. И ей это нравилось. Может, после всех этих лет жесточайшего самоконтроля у нее просто сорвало крышу? Но иногда так приятно немного выпустить пар. Дебора могла бы сравнить себя с тектоническими пластами, поднимающими сушу со дна моря. Каждый школьник знает, что рано или поздно эти пласты должны прийти в движение, и тогда происходит землетрясение. Вот это с ней и случилось. Шагнув к кровати, она спросила:
– Туфли?
– Пусть остаются.
Дебора забралась на кровать – полностью одетая, если не считать трусиков, задом к Джордану.
– А теперь подними юбку. Выше. Закинь ее на спину. Дай мне посмотреть, что ты для меня приготовила.
Она издала какой-то странный горловой звук: то ли крик, то ли стон. Руки Деборы дрожали, когда она взялась за подол. Она обнаружила, что для того, чтобы закинуть подол на спину, она должна задрать ягодицы и опуститься на локти.
Она услышала металлический скрежет – это Джордан расстегивал пряжку на ремне. «О, поторопись!» – стучало у нее в голове.
Только самые интимные участки ее тела были сейчас на виду, и ничего, кроме них. Она знала, куда он сейчас смотрит, и жар его взгляда, словно прожектор, освещал ее, согревал, обнажал.
Пальцы Джордана прикоснулись к ней там, где она уже была липкой и влажной от возбуждения.
– Это для меня? – спросил он у нее за спиной.
– Да. – Никогда еще Дебора не чувствовала себя более сексуальной. Никогда.
Джордан залез на кровать, оставаясь позади нее, и кровать закачалась. Потом он потерся о Дебору членом, и она толкнулась ему навстречу, умоляя, чтобы он наполнил ее собой. Он с силой и резко вошел в нее без всяких предупреждений. И это Джордан – Джордан, который был всегда так предупредителен, который всегда относился к этапу прелюдии со всей серьезностью, который всегда спрашивал, готова ли она, прежде чем проникнуть в нее.
Внезапный шок от его вторжения был непередаваемо прекрасен.
– О! – закричала Дебора.
Джордан, крепко сжав в ладонях ее бедра, стал с яростью толкать себя в нее в бешеном темпе. Дебору охватил пожар. Она тоже толкала себя ему навстречу с необузданной страстью.
Снаружи доносился приглушенный гул автомобилей. На стоянке кто-то сильно хлопнул дверцей машины. А этот дешевый, обшарпанный номер заполняли стоны, вздохи и шлепанье плоти о плоть.
Дебора поднималась все выше и выше. Джордан дотянулся рукой до того истомленного, требующего ласки местечка и слегка его потер. И вдруг наслаждение хлестнуло через край, и с громким криком Дебора перемахнула через вершину, увлекая его за собой.
Он почти повис у нее на спине, все еще находясь в ней, и поцеловал ее в затылок. И вдруг у Деборы защипало под веками от необъяснимого странного чувства. Она знала, что им многое предстоит сказать друг другу, многое решить, но впервые в жизни ей не хотелось говорить о чувствах. Ей хотелось просто чувствовать. Она нащупала руку Джордана, сжала ее, и в такой позе они на какое-то время замерли. Неподвижные, ставшие единым целым.
Сердце Деборы колотилось, дыхание было неровным, и ей даже думать не хотелось о том, в каком состоянии сейчас ее платье. И вдруг она начала тихонько хихикать.
– Что тебя рассмешило? Только не говори, что ты смеешься над моей техникой.
Она повернула голову, нашла губами его губы и быстро его поцеловала.
– Твоя техника выше всяких похвал. Я смеюсь потому, что у меня перестала болеть голова.
– Иногда хороший секс многое излечивает, – задумчиво проговорил Джордан, и Дебора знала, что не только о ее больной голове речь.
Он поцеловал ее долгим, неторопливым поцелуем. Он никуда не спешил, и тело Деборы, изголодавшееся по сексу, стремительно вернулось к жизни. На этот раз Джордан раздел ее донага, целуя и лаская каждый постепенно обнажаемый им участок. Дебора сняла с него галстук, расстегнула его сорочку и распахнула ее. Он стащил туфли, она сбросила босоножки, и они с двойным глухим стуком упали на пол. Джордан целовал ее грудь, ласкал ее соски, как, он знал, ей нравилось. Играя, они возбуждали друг друга, пока оба не начали задыхаться от желания. Дебора открылась ему навстречу, и Джордан наполнил ее собой. Когда он вошел в нее, она испытала нечто незабываемое. Глаза его были такими серьезными, а тело таким родным, таким сокровенным для нее. Они двигались медленно, нежно.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Прошло столько времени с тех пор, как они в последний раз испытывали подобную близость, что Дебора почти забыла, какое это чудесное ощущение.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. Потом они стали двигаться быстрее, жарче, еще жарче, пока жар этот не вылился в последний, слившийся в один крик.
Потом они лежали, обнявшись, грудью в грудь, и Дебора слышала глухое биение сердца Джордана.
– Мне так этого не хватало, – сказала она.
– А мне не хватало тебя.
Вот так, в этом второсортном мотеле, мимо которого мчались машины и где пахло жидкостью для дезинфекции, они наконец заговорили о том, о чем, как Дебора только сейчас осознала, им следовало начать говорить много месяцев назад.
– Мы как дети сапожника, что ходят без сапог, – сказала она со смешком, когда поняла, как сильно они отдалились друг от друга за эти месяцы отчуждения. – Я так рада, что мы вернулись на верную тропу.
Джордан поднялся и пошел в ванную. Дебора улыбнулась, заметив, что он так и не снял носки. Как могла она допустить, чтобы работа отвлекла ее от главного: от отношений с любимым человеком, которые заслуживали не меньшего времени и внимания?
Она вскочила с постели, полная сил и энергии.
– Но знаешь, чего я никак не могу понять?
– Чего? – спросил он из ванной.
– Я не могу понять, зачем женщина, которая называет себя виртуозом разрывов, послала ко мне в офис того парня. Вначале я подумала, что она из ужасной породы людей, которым надо постоянно делать гадости другим, но когда мы поговорили, она показалась мне вполне приличной дамой.
В ванной стало тихо. Джордан вышел, настала ее очередь. Когда же Дебора вышла из ванной, думая, что сейчас начнется очередной раунд, она обнаружила, что Джордан, полностью одетый, сидит на краешке кровати. Он выглядел забавно. Смущенным. Виноватым. Не отдавая себе в этом отчета, Дебора прижала руку к сердцу.
– Джордан? Что это?
– Я должен тебе кое-что рассказать.
– Хорошо. – Она подошла и села рядом с ним на кровать. По какой-то причине ей тоже захотелось одеться, вероятно, потому, что Джордан был одет. Одевшись, Дебора снова села рядом с ним.
– Это нелегко. – Он смотрел вниз, на свои сжатые руки.
– Ничего, – сказала она. Дебора решила, что она помолчит и даст ему возможность собраться. Стараясь унять сердцебиение, она слегка прикоснулась к его руке.
Дебора ждала. Он умел и любил говорить, прекрасно мог выражать свои мысли, и поэтому, видя его таким – зажатым, безъязыким, неуверенным в себе, – она испытала очень неприятное предчувствие.
Не в силах больше выдерживать молчания, она воскликнула:
– Джордан, пожалуйста, говори! Ты меня пугаешь! Он тяжело вздохнул.
– Я нанял Хлою Флинт, чтобы она разорвала наши отношения.
Дебора долго училась. Она была опытным психоаналитиком. Двенадцать лет она изучала модели поведения, основы взаимоотношений, различные методы терапии. Она могла бы последовать сейчас любой из изученных ею моделей, реагируя на его слова. Однако то, что она сделала, не укладывалось ни в одну из моделей, не описывалось в учебниках, не упоминалась в ее руководстве по проведению сеансов. Реакция была детской – из ее собственного детства. Она завизжала:
– Что ты сделал?!
– Прости. Я знаю, что поступил плохо…