Она крепко прижалась к нему.
Макару ничего больше и не надо было. Рядом Беляна, Беловук, Олеля маленькая привыкает к нему. Что ещё нужно для счастья.
А вечером Макар распустил волосы Беляны и был нежнее, чем в первый раз их. Всегда желанна она была для него и любима.
45
На следующий день Макар ушёл к мирянам.
Наказал Беловуку, если кто к дому подойдёт, знакомый или нет, в любом случае, по дереву палкой стукнуть.
Русая тоже предупредил об уходе своём. Он хоть и всегда рядом был, но чтоб ещё по внимательней стал.
Макар шёл не только для ежегодных закупок. Макар шёл изменять всю их жизнь.
Жил в мирском посёлке старик с женой. Свои они были, из села такого же, как и село Макара. Почему в мир ушли, Макар не ведал, да и не спрашивают о таком. Дочь мужика этого, в город подалась с семьёй, а домик свой, не сумев продать, бросила на родителей.
Ещё до зимы, когда Макар последний раз был у мирян, старик его зазывал в дом этот заселяться. Макар тогда отказался, ему и в лесу хорошо было, даже и предположить не мог, что захочется воспользоваться предложением этим. А дорожка аккурат его к дому этому и привела.
Вот Макар и шёл сейчас к мужику за разговором важный.
Если в родную деревню им с Беляной путь закрыт, если в лесу с семьёй не сдюжить, то в мир уйдут.
Выживут! Чай, не звери, миряне эти. Есть хорошие люди. А плохие везде водятся, даже в родной деревне такие есть.
Дом стариков и тот, что хотел Макар, рядом стояли, только длинный забор разделял их.
— Макар! — радостно окликнул его дед Горяй. — Ты ли?
— Здрав будь! — поздоровался Макар и поклонился.
— Хорош поклоны бить, я что староста тебе? — усмехнулся Горяй. — Что-то подсказывает мне, что не спроста заявился. Да ещё на домик, одинокий мой, глаз свой чёрный косишь. Прав, Макар?
Дед Горяй был смешливый и добрый человек. Болтал много, они с женой своей кого угодно заболтать могли. Но не было в болтовне их пустого и злого. Все по делу, но много.
— Прав. — только и сказал Макар.
А чего вилять, если угадал дед.
— Неужто и взаправду надумал?
— Надумал. Не один я теперь.
— Конечно, с женой и живите. А детки появятся, так не в лесу же их растить.
— Есть уже детки, — улыбаясь промолвил Макар. — Двое.
— Ох, шустрый ты, оказывается, Макар. Детки это хорошо. Дар Божий. Никуда без них Макар, никуда.
Дел Горяй вышел из калитки и похлопал Макара по плечу. Ростом он был почти с Макара. Не съела старость, только сутулила.
— Ну идёт, покажу тебе хоромы твои. Сначала хозяев искал, предлагал задаром жить. Жалко дом-то. Без хозяев дом вонять начинает. Да, только никому сейчас он и даром не нужен. Много таких мертвяков по деревне брошенными стоят. В город люди рвутся. Это, Макар, если такая беда в районном центре, то что про деревушки по проще тогда говорить. Умирает русская деревня, умирает. Сейчас все благоустроенно хотят жить. Не виню их. У них своя правда. В доме-то этом ни воды, ни слива. Сейчас многие скважины бурят. Вода тогда в доме всегда есть. Краник откроешь и льётся водичка.
Они остановились у дома. Три окна на улицу выходили. Макар усмехнулся: «Хоромы, ни дать не взять! Три окна»
— Печку я всю зиму топил. Не умер дом. Хоть сейчас заселяйся. Тяга в печке плохая. Ну, ты сам поймёшь, что подделать надо будет. Много работы, местные испугались бы. Но за тебя не волнуюсь. Входи, смотри. Я тут на дворе подожду.
Макар, глубоко вздохнув, вошёл в дом.
Веранда большая, светлая. Справа кладовка. Макар заглянул в неё, полки по всем стенам прибиты, слева лесенка на чердак.
Зашел в сам дом.
Кухня тоже радовала светом. Печка напротив входной двери. Стол, табуретки. Печка электрическая. Макар усмехнулся, тяжко Беляне придётся, многому учиться придется.
Из кухни вели две двери. Одна, та что рядом с печкой была, вела в комнату. Небольшая, уютная. Там кровать стояла, шкаф, стол.
Налево шёл зал. Вот он Макару шибко понравился. Большой, в два окна. На стенах обои были приклеены, светлые узоры и золото поблескивает. Красиво.
Дальше из зала, была ещё одна комнатка. Побольше, чем первая.
Макар пошёл на выход. Что смотреть-то ещё. Итак, все было понятно. Хороший дом. Не привычный, но хороший.
Макар остановился в дверях. Аккуратно ладонь приложил к стене и Силу призвал.
Дом-это живое существо. Дом много рассказать может. Он и радоваться может, и скучать, и болеть, и злиться.
Макар улыбнулся. Ему понравилось, то что он почувствовал. Истосковался дом по хозяевам, по теплу и уюту. Хороший дом, добрый.
С этой довольной улыбкой Макар и вышел во двор.
— Ну, Здрав будь, сосед. Вижу, по лицу твоему сладкому, что по душе дом пришёлся, — вставая Макару на встречу, проговорил дед Горяй. — А теперь, пойдём огород посмотрим. Мира, там моя, все засадила. Рассады много садит, а что остаётся всегда, выбрасывает. Соседкам пару раз раздавала, но после этого у неё не урожай случается. Думает, глупая баба, из-за того, что раздаёт, у неё ни чего не растёт. Ну, да ладно, её это дело. Так вот, в этом году не стали выбрасывать, а всю рассаду в этот огород и бухнули. Она и морковку, и свеклу посадила. Картошки мало воткнули, ну, если не хватит вам, мы поделимся. Куда нам, на два рта столько. Садим по привычке много. Раньше скотина была, хоть ей доставалось. Сейчас не сдюжим животину, стары. Помощь вся в город уехала.
На огороде возилась баба Мира. Увидев Макара расцвела прямо.
— Батюшки мои, Макар! — прокричала она, а потом руками всплеснула и по бокам своим дородным ударила. — Ну, уж-то, дом смотрел? Горяй, ну, что молчишь. Когда надо — нем, как рыба.
— Принимай соседа, Мирушка! А тебе и говорить не надо, сама умная баба, всё поняла.
— Это ж сколько надо было прожить, чтобы ты меня умной назвал? Макар! Ты на него хорошо влияешь.
Баба Мира смеялась звонко, заливисто. Подошла к Макару и обняла его. Тепло и нежно, как мама когда-то обнимала Макара.
— Как чувствовали весь огород и засадили. Хорошо-то как, не пропадёт добро. Столько труда вкладываешь, а потом, он видите ли, кабачки разлюбил, — напустив на себя злобу и прожигая мужа глазами, сказала баба Мира. — Пойдём, родной, покажу все.
Она вела его по огороду, показывая труды их. Много ягоды было, это тоже Макару понравилось. Крыжовник, ирга, смородина, малина, клубника. Беляна любила ягоды и закрутки из них на зиму, получались у неё отличные.
— А вон там стайки. Дочь там кроликов держала. Клетки ещё остались. А в другой курочки у них жили. Для коров или коз, сам стайку поставить сможешь. Вы скотину же держать будете?
— Мира! Дай человеку сначала обжиться, а потом о скотине речь веди.
— Люблю я коров, — как-то тоскливо, сказала баба Мира.
— Беляна моя, тоже коров любит, — тихо отозвался Макар.
— О! Все! Пропали мы, Макар. Теперь пока не заведём не отстанет.
Старики долго ещё припирались, шутили и смеялись друг над другом. А Макар смотрел на них и всем сердцем желал, чтобы и они с Беляной, так в старости их дружны были. Так же любили и берегли друг друга.
Макар поблагодарил стариков, пожелал мира их дому и на следующий день, закупив все необходимое, отправился домой.
Пообещал, что через месяц, может и раньше будут заселяться.
46
Макар возвращался домой радостный, с сердцем спокойным, с думами добрыми. Хотел быстрее с Беляной поговорить. Куда муж-туда и жена. Но силой не поведёт в мир, хоть и ни на секунду не сомневался, что согласна она будет.
До избушки оставалось совсем не много, когда Макар почувствовал Русая.
Он был совсем близко.
Пару мгновений и Макар его увидел.
Стоит, красавец, залюбоваться можно. Морда здоровая, широколобая, слегка вперёд вытянута, а по бокам, точно бакенбарды висят. Лучи солнца, пробивались через листву деревьев и мягко ложились на шкуру волка, точно серебро разливали.