Добра к любящим купальская ночь — молодой любви все вокруг радуется… То там, то сям слышались по лесу шорохи, шепотки да смех веселый. Разбрелись кто куда парни да девушки: кто алый цвет заветный искать, а кто и любви предаваться. Было бы поистине странно, если бы мы не поддались общему настроению и не сбежали ото всех на заветное наше место — лесное озеро.
Луна висела над головой, словно круглый щит, а на темно-синем бархате неба раскинулось бессчетное звездное море. Поднимешь голову кверху, и покажется, будто кружится и манит к себе бездонный небоскат, взмахнешь руками — и полетишь высоко, высоко…
На берегу неподалеку от выворотня развели мы костер. Веселые язычки пламени резво побежали по сухим веткам, с треском разгораясь все ярче. Светлые блики заскакали по темной воде.
Я скинула рубаху, совлекла с головы платок. Простоволосая и нагая побежала в прохладную воду, поднимая веселые брызги из спокойной черной глади… Муж смотрел с берега. Вслед за мной неторопливо расстегнул пояс, стянул рубаху, за ней штаны… Постоял немного, повел плечами, глядя на меня молча и как-то так улыбаясь, отчего у меня в животе томительно сжалось.
Я заходила все дальше в озеро, взглядывая на него через плечо. Он усмехнулся и негромко сказал:
— Ну, берегись, люба женушка… Уж изловлю, пощады не проси.
Я ойкнула и бросилась глубже в воду. Конечно, я знала, что далеко не убегу. Обернувшись, успела увидеть: он в несколько прыжков почти преодолел разделявшее нас расстояние, нырнул с размаху в черную воду. Я рванулась плыть с бешено колотящимся сердцем, безуспешно пытаясь отсрочить мою поимку, но никакого спасения не было и быть не могло. Он оказался рядом быстрее, чем я успела опомниться. Я сделала всего несколько гребков. Сильные руки схватили меня и подняли из воды, визжащую и сопротивляющуюся… Сопротивлялась я для вида. Он крепко прижал меня к груди и закружил, поднимая прозрачную водяную стену вокруг нас… Я смеялась, закинув голову и болтая ногами. Смеялся и он. Счастливым, молодым смехом. И был таким красивым…
Мы долго еще плескались, радуясь этой игре, как дети. А потом он вынес меня на берег и опустил в шелковую молодую траву у выворотня, и мы любили друг друга неистово и жадно. А когда все было кончено и вечерний воздух захолодил разгоряченные тела, мы укрылись широким плащом и еще долго сидели, обнявшись, глядя в огонь. Я не заметила, как задремала.
Мне приснилось бескрайнее поле спелой пшеницы, залитое полуденным солнцем, и среди колышущихся налитых колосьев — мой муж, идущий мне навстречу в терпком мареве…
Прошли веселые купальские праздники, месяц липень ступил на двор. Я похаживала в лес за ягодой и украдкой высматривала ту заветную травку, что мать Яруна советовала. Все солнечные местечки облазила, все пригорки обыскала, да так и не встретила.
В тот день я забралась далеко в лес, на любимые ягодные поляны, набрала полное лукошко и собралась было уже уходить, как вдруг чуткое ухо уловило неподалеку приглушенные девичьи голоса и смех, будто кто не в полную силу смеялся, хоронясь от случайных послухов. Поначалу, не подумав, хотела было выйти к ним, поздороваться, сделала уже шаг навстречу, да удержало что-то. Замешкалась, а как расслышала, о чем у них речь шла, и вовсе выходить раздумала. Так и осталась стоять за кустом. Приросла к месту и вся превратилась в слух.
Говорили обо мне.
— … слыхано ли — с осени живут, а она все пустая ходит! Верно говорю вам, девоньки, еще поглядеть надо, а девка ли она на самом-то деле? Силы как у дюжего парня, и сапоги носит не на женскую ногу…
— … в мужские порты рядиться да топоры метать женское ли дело? Замуж-то вышла, а все не бросает, ой, нечисто тут, неладно…
— Так ведь она, слыхали — из рода сама изверглась, страх вымолвить! Из лесов глухих пришла, тех, что с корелой да весью граничат, они там все через одного колдуны!..
— Уж не с лешим ли спуталась, такая-то, бают, охотница удалая…
— Ой щур, спаси! Колдунья, как есть!..
— Вот уж досталась жена воеводе, другой бы со стыда сгорел, а этот, гляди, на руках носит, уж чем и приворожила…
— А знамо чем, да толку чуть… видали, как на Купалу миловались?..
— А я вам что скажу — не сам ли воевода тут виноват? Голуба его дите пошто скинула ни с того ни с сего? И эту обрюхатить не может, уж не он ли порченый?.. Ни в ком семя не держится, даром что вождь…
Славницы прошли мимо, то и дело прыская со смеху и перешептываясь, толкая друг друга локтями. Меня они, конечно, не заметили. Куда им.