А себя-то видала, сестрица? Уж такая ты стала … не узнать! Расцвела … а глаза -то светятся, больно смотреть!… Ой Зимушка, счастье-то какое! – и крепко-крепко обняла, прижалась, как за всю жизнь ни разу и не обнимала сестрицу старшую, немилую …
На следующее утро мы отплыли.
Прежде того надобно про Молчана поведать. Ох и долго же мучилась я, не могла рассудить, что с ним делать!.. С собой увезти рвалась, вдругорядь бросить верного друга - и помыслить неможно… Да только как его от волчицы своей забрать?... ведь бегал к ней каждую ночь, к волчатам своим. Уж и так крутила, и эдак... Воевода, уразумев мучения мои, подумал немного и присоветовал – вернемся по весне, тогда и заберешь!.. а ныне пускай еще побудет с волчицей своей да с волчатами. Я обрадовалась. И правда! Понял бы только Молчанушка, что не бросаю его, вернусь за ним по весне...
После вечери я вышла во двор найти пса, все торопилась, чтоб в лес не ушел... Потом опамятовалась – он же без моего разрешения не уходил, каждый вечер ждал терпеливо, пока выйду, да сама подведу к воротам, да почешу пушистый теплый загривок, поцелую в нос да хлопну по боку – иди, мол! .. Вот и теперь он ждал, терпеливо и неподвижно лежа у крыльца нашей избы. Завидя меня, поднял голову и радостно завилял хвостом, потянулся лизнуть в лицо...
Я обняла родной мохнатый загривок.
- Молчанушка... Ведаешь ли – уеду ведь завтра! До весны... Тебя с собой хотела взять, да как же любушку твою осиротить?... Ты уж поживи пока тут, волчат своих вырасти... А я по весне вернусь, заберу тебя с собой в крепость!... Не брошу тебя, веришь ли?..– я горячо шептала псу, чуть не плача, гладила его умную голову, заглядывала в глаза… Он слушал меня, тоненько поскуливая, все порывался лизнуть в лицо...
И вдруг встрепенулся, увидев что-то за моей спиной, и перестал скулить, подобрался весь... Сзади подошел воевода. Молчан потянул носом, сперва настороженно… и вильнул хвостом. Не зарычал, не попятился...Мстивой подошел ближе и наклонился погладить пса, протянул руку. Молчан пригнул голову и замер. Воевода спокойно опустил ладонь на мохнатый загривок, погладил, потрепал за ухом… Я не дышала. Признал никак… вот радость-то! Я припомнила, как давеча в избе у нас он лизал ему руку. Признал… Разумник мой, верно почуял звериным чутьем… Как хозяина принял. Молчан тем временем снова заскулил и лизнул меня в лицо, а потом и гладившую его руку воеводы. Я засмеялась, и слезы аж брызнули из глаз…
Воевода сказал:
- Пойдем, сведи его к лодье… покажи. Умный пес… поймет.
Мы спустились к воде, и я подвела Молчана к кораблю, втолковывая, вот мол, гляди, завтра на лодье уплыву, ты жди, по весне вернусь за тобой…
Я отчаянно верила, что его песьего разума достанет понять мои речи… Он всегда верил мне, мой верный друг. Я давилась слезами, обнимая его за шею, и он снова скулил по-щенячьи и тыкался мне в лицо мокрым носом… Перед воротами я присела на корточки, зарылась лицом в мохнатый загривок. Обняла крепко напослед и сказала, держа обеими руками умную морду и целуя мокрый песий нос:
- Беги, Молчанушка! Иди к любушке своей… Да жди меня по весне, вернусь за тобой!...Не серчай уж на меня, непутевую…
Молчан лизнул меня в лицо, вильнул хвостом… и потрусил в сторону леса. Мы стояли и смотрели ему вслед… Я захлюпала носом и воевода обнял меня за плечи, потрепал легонько… Я совсем раскисла и уткнулась носом ему в плечо, всхлипывая, и он медленно гладил меня по голове, успокаивая. Наконец я подняла голову, он глянул мне в лицо и улыбнулся. Вытер слезы с моих щек, склонил голову и поцеловал в нос.
- Пойдем, что ли?... – я кивнула, и он повел меня в избу.
На заре мы отплыли.
* * *
На корабле воевода сидел, как всегда, рядом с Плотицей у правила. Я, понятное дело, была тут же. Ныне и помыслить-то было чудно - чтоб он хоть на шаг куда меня отпустил. Стоять на идущей лодье ему было трудновато. При качке раны тревожили, да и ноги еще болели и держали его не так крепко, хоть он и не подавал виду. Я -то ведала. Он усадил меня рядом с собой на скамью и накрыл полой своего мехового плаща, обнял за плечи, прижимая к себе. Я нырнула ему под руку, прислонилась к теплому боку... Хорошо-то как. Я старалась несильно прислоняться к нему. Не задеть бы ненароком по больному… Осторожно склонила голову ему на плечо и задумалась. Воевода негромко переговаривался с Плотицей, я рассеянно слушала…мысли мои были о моей новой жизни, что ждала меня в крепости. Я думала о том, как мы сойдем на берег и как встретят нас ждавшие в крепости…