***
Через несколько дней мы отплыли ко мне в деревню. Воевода держал слово, данное дядьке — быть сватам со дня на день в моей родной избе.
И все бы хорошо, а теребила меня тревога…
Тело мое так и не торопилось вспоминать свою женскую заботу, и я уж совсем не знала, что и думать. Как ни надеялась, а по всему выходило — разладилось всерьез, не миную искать помощи… В деревне мне идти было не к кому с моей бедой, не могла я довериться местным лекаркам. Враз бы разнесли этакую новость по округе, дай только повод языки почесать, не упустят. Все косточки трижды по три раза перемоют и мне, и воеводе… А прознай Голуба, вовсе проходу не даст. И так вон княгиней глядит, дитем будущим похваляется… Стало быть, кроме матери родимой, податься мне некуда. Ждала я уже вдоволь, да, видно, не дождусь… След бы раньше за ум-то приняться, да все надеялась, само наладится… Ан не сбылось. Страшно было подумать, что делать стану, коли вьяве окажусь пустоцветом никчемным...