Я совсем засмотрелась и схватилась только, когда уже прошли половину дороги. Ой, щур ! Мне же, невесте, положено в избе сидеть, носу не казать! Я подхватилась и бегом бросилась назад, столкнувшись в дверях с матерью – как раз меня искать торопилась. Та, ахая и причитая, схватила меня за руку и потащила в избу, усадила на лавку в угол подальше, сунула в руки прялку. Оглядела придирчиво, все ли ладно прибрано, поправила очелье, платок … И некстати вдруг всхлипнула, губы задрожали :
- Доченька, краса-то ведь какая у меня !..
Махнула рукой, причитая, усадила сестричек по обе стороны от меня да и сама присела рядком, запыхавшись и утирая глаза концом платка.
А во дворе уже встречали сватов. В аккурат перед носом ворота, до сей поры приветливо распахнутые, захлопнули и заперли, не успели подошедшие глазом моргнуть! То Ярун с Блудом сговорились с братьями и подгадали, и теперь стояли, посмеиваясь оба и готовясь отвечать.
С той стороны ворот тоже послышались смешки - ребята предвкушали потеху.
Пришло время и речь начинать, вот Плотица откашлялся, упер деревянную ногу поудобнее в землю, подбоченился и подал голос:
- Хозяева, отворяйте ворота! У вас товар дорогой, у нас купец знатный!... Да не мешкайте, не то высадим, не задумаемся !
Воевода добавил со смешком спокойно и негромко :
- Невестушку мою отдавайте, не то силой возьму.
Блуд переглянулся с Яруном и ответствовал, весело скалясь белозубым ртом :
- А кто такие будете, роду-племени не знаем, отколь прибыли, не ведаем!
Из-за ворот послышалось:
- Роду-племени высокого, воинского знатного, то белый сокол сам припожаловал, лебедушку за себя брать, в хоромы вести, на высоком берегу гнездо свил, ждет- пождет, дожидается !
В ответ раздалось:
- А пусть-ка сокол тот удаль молодецкую покажет да от стрелы лихой увернется, а то баяли у нас, будто девица наша стрелой одного такого залетного чуть не застрелила, уж не ваш ли будет-то?
И над воротами взвилась ловко подкинутая вверх стрела и упала точно к ногам воеводы, вот Блуд отчаянный ухитрился !
Воевода поднял стрелу и молвил :
- И то правда, девица та и есть моя суженая, да открывайте ворота подобру, не то высажу!
Он шутливо толкнул створки, те заскрипели.
Тут подал голос Ярун:
- А не тот ли ты воевода, которого девица наша о прошлом годе топором чуть насмерть не зашибла? Слыхали мы о таком диве, да больно дело невиданное, добрым людям не верится…
Вождь усмехнулся и отвечал:
- Тот самый буду, правда ваша.
На это вступили братья:
- А невеста-то без косы у нас, сказывала, жениху милому сама отдала! Коли ты и есть, докажи, покажи нам косушку !
Воевода, конечно, захватил с собой мою косу, по обычаю предьявлять родным суженой. Вытащил ее, перетянутую шнурком, и предьявил «защитникам». Ворота наконец заскрипели, отпираемые, и широко растворились. Выступили вперед братья, низко поклонились вождю - проходи, гость дорогой, милости просим. Всего это я, конечно, не видела, потом уж побратимы поведали.
... Сваты вступили в горницу, прошли оба по одной половице, и Плотица протянул руки к государыне- печке, грея ладони по обычаю всех сватов. За ним потянул и седоусый вагир, из тех, что ходил на корабле у воеводы с незапамятных времен.
Обменялись приветствием с дядькой, тот кивнул матери, она мигом подхватилась с лавки, и, выйдя на середину, поклонилась гостям :
- С чем пожаловали, гости дорогие? Милости просим к столу!
Плотица улыбнулся в усы и сказал, почтительно поклонившись матери :