Я позвала с собой Велету. Та встрепенулась, про торг заслышав, кликнула неразлучную Огой, мигом собрали малышей и пошли. Ради такого случая я взяла с собой и трех девчонок-невольниц, спасенных летось с датского корабля. Возрадовались пригожие девочки – покупать не на что, так хоть взглянуть на других да помечтать, как однажды и им подарят нарядные бусы на белую шею. Хороши собой были славницы, как на подбор, и не по одному удалому кметю уже заглядывалось на каждую. Придет день, и дозволено будет жениться молодцам в дружине, да о том речь впереди… Успеется.
Дорогой Велета оживленно говорила, рассказывая мне, какая радость давеча приключилась - малыши первый раз встали на ножки, держась за лавку. До того все ползали, да шустро так - не поймаешь. Богатыри растут, отцу-матери на радость. В этой живой, румяной и весело щебечущей, как вешняя пташка, девушке, было уже не узнать ту прежнюю, тихую и задумчивую Велету. Сестренка вождя была из тех счастливиц, кому рождение детей пошло на пользу. Даже на вид будто стала покрепче. Зажегся на щеках румянец, в движениях прибавилось плавной красоты. А как Ярун вернулся, и вовсе заметно повеселела, сердце радовалось смотреть. И в хозяйстве стала куда бойчее, учась у меня потихоньку тем женским премудростям, что сызмальства каждая девочка постигает подле матери. Ей-то, сердешной, у кого учиться было...
Бывает, материнство красит женщину, и она расцветает во всей полноте своей женской красоты, наполняется особым внутренним светом. У иных напротив - заметно дурнеют, и отчего так случается, не вдруг объяснишь. Тут уж как повезет. Коли дите беспокойное не спит да криком кричит - поесть забудешь, не до красы. Надолго залягут синие тени под глазами от бессонных ночей.
Велете повезло - мальчишки у них с Яруном удались на диво спокойные, спали сами и матери передохнуть давали, а потому тяготами материнства молодая мать не мучилась особо. Да и с помощницами оно куда веселей выходило - не сидели без дела чернавка, что Вольгаст еще летось прислал, да корелинка расторопная.
Воевода был счастлив за сестру несказанно. Я видела, как по-особому теплели его глаза, когда смотрел на играющих с детьми Яруна и Велету. Побратим мой, к слову молвить, возмужал, остепенился. Куда подевалось былое удалое молодечество! Теперь это был серьезный муж, по крайней мере, таким изо всех сил глядеть старался. Я про себя думала – наверно, он очень хотел быть похожим на воеводу, но стоило им собраться вместе с Блудом, и задорная мальчишеская улыбка немедленно стирала с его лица всякое серьезное выражение, и прежний Ярун, любитель красно поговорить, веселил нас, рассказывая побасенки.
Дорогой я слушала Велету, задумавшись. Тяжелый кошель оттягивал пояс, звенели в нем серебряные монеты со всех сторон света... Сказано было мне – бери, что душе угодно, а как подумаешь - боязно отчего-то... Сроду у меня в руках богатства такого не бывало. Выходит, дорасти еще надо до полновластной хозяйки, так-то. И вроде давно уже величали меня в крепости по имени-отчеству да с великим почтением относились, слова моего слушались, а бывало, и за советом подходили. И можно бы мне поуверенней быть, да я все не смела. Умом-то разумела, а на деле не вдруг обвыкнешь. В прежней моей жизни и в мечтах о таком не чаяла... А тут – кошель полон серебра в руки, да бери, что душеньке угодно... Заволнуешься, поди, с непривычки-то, как таким богатством да с умом распорядиться.
Немало времени прошло, пока я перестала робеть...
Что сейчас, что потом, воевода никогда не спрашивал меня о тратах, на все у него был один сказ – ты хозяйка, сама ведаешь, что в хозяйстве потребно, да смотри напрасно не жалей, чтобы нужды ни в чем не знала. Ему-то для себя никогда ничего не надо было, то моя забота теперь. А как понял, что я стеснялась - все казалось мне, лишнее на себя трачу, обойдусь - не раз и не два увещевал меня, чтоб не робела. Пригрозил в шутку, что сам начнет на торг ходить вместо меня да меха- шелка мне выбирать, ну тут уж куда деваться! Посмеялись оба, представив этакую потеху, с тех пор вот как-то и страха моего поубавилось. Потом и сама не заметила, как осмелела, хозяйкой уже полноправной сделалась. Ну да что вперед забегать, про то сказ после будет… Сейчас я шла и всерьез тревожилась, не оплошать бы.