*********************************************************************************************************************************
Выражаю огромную благодарность автору замечательного стихотворения Блуда - Перелетной (она же Юльча С-Маслом :-) )
Спасибо за постоянную инфо-поддержку и всяческое участие !
Традиционно благодарю Красавину Елену за бессменное выполнение функций беты и всестороннюю поддержку в написании данной главы))
* Нид - в скальдической поэзии хулительное стихотворение, направленное на унижение адресата и пожелание ему неудачи. Отношение к нидам было очень серьёзным, им приписывалась магическая сила, и осмеяние, заключённое в усложненную, сознательно затемненную форму, воспринималось как заклинание.
Мошны чешуйки - монеты, на которые было куплено ожерелье, которое Хаук хотел подарить Зиме
Хель (Хельхейм) - царство мертвых, куда попадали викинги, "умершие на соломе" - т.е. не в бою, что само по себе было для воина бесчестьем. "Умереть на соломе"- синоним бесполезной старости для воина, непочетная, непрестижная смерть. Т.е. это прямое пожелание бесславного конца, ибо умерший не в бою не попадал в Вальхаллу и дальнейшая его судьба в загробном мире была весьма печальна. Однако, Блуд не желает Хауку смерти как таковой, он всего лишь ловко обыграл последние строки стихотворения Хаука - "в вече сечи мне бы кануть" - где тот в расстроенных чувствах хочет погибнуть в битве, как доблестный воин. Блуд же с издевкой подвергает сомнению такую возможность, желая этим уязвить Хаука, и добивается своего.
Черемуха в цвету
До свадьбы оставалось всего ничего. Вождь назначил сроку неделю, брата названого ждал, надеялся, успеет. Гуннар сказывал, собирался воевода белозерский пожаловать к брату на свадьбу, как обещал, да дела неотложные задержали, не то сам бы уже здесь был. Немирье с князем Вадимом все лютее становилось, рать пошла с новогородцами нешуточная. Дошли до нас вести, будто вершились в лесах ладожских дела страшные этой весной… В такое время лихое не отлучишься надолго. Вот и прислал Вольгаст урманина вперед себя нарочно, подарок обещанный передать. Тому что — было бы где поторговать, да и как не услужить правой руке господина Рюрика.
Про кику… Молвить надобно особо. Увидал ее воевода на том самом торгу, после памятного моего ранения, когда поневолил новогородцев за нами в Нету идти. Покуда я в клети сидела, случился у побратимов откровенный разговор. Открыл душу брату воевода, поведал про муку сердечную… Тот, по правде сказать, и сам почуял — неладное с вождем творится. Говорила уже, водилось между ними разумение особое, где и слова не нужны.