— Конечно, это вы психиатр, а не я, но вам не приходило в голову, что проблема может быть в нем, а не в вас?
Дебора театрально взмахнула рукой, и смятый бумажный платок выпал из ее руки и опустился на платье. Рафу вспомнилось, как белые цветы вишни облетают под дождем.
— Разумеется, я отменю телевизионное шоу. Я не могу позволить себе делиться опытом с людьми, когда дело всей моей жизни оказалось сплошной ложью. — Она икнула и всхлипнула.
То, что сейчас видел Раф, как ни парадоксально, успокаивало и утешало. То, что эта всегда такая собранная женщина расклеилась и плакала у него на глазах, заставило Рафа увидеть ее в ином ракурсе. Она была обычным человеком, таким же, как и все, как он сам, со своими слабостями и проблемами.
— Мне не хочется признаваться в этом, но вы мне помогли. Понимаете, мне пришлось пойти на крайность — предложить вам встречаться, зная, что вы мне откажете. Ведь тогда я мог с чистой совестью бросить все и уйти. Но вы заставили меня посмотреть своей проблеме в лицо. И это хорошо. Губы у Деборы дрожали, но она улыбнулась:
— Спасибо, Раф. Вы очень добры.
— Вы же не поверили ни одному моему слову.
— Ни одному звуку.
Тут в дверь позвонили. Дебора высморкалась.
— Это, должно быть, разносчик из китайского ресторана.
Раф встал, понимая, что в таком виде она бы никому не хотела показываться на глаза. Даже разносчику из китайского ресторана.
— Я сам все сделаю.
— Спасибо.
Раф вытащил из кармана бумажник и открыл дверь. Но за дверью оказался не разносчик. Там стоял бывший возлюбленный Деборы и ее деловой партнер. Возможно, тоже бывший. Скорее всего. Они молча уставились друг на друга. Оба были явно смущены. Джордан набычился, при этом его лицо эрудита приняло упрямо-жесткое выражение. Бледные голубые глаза прищурились.
— Что вы здесь делаете?
Рафу не нравилось то, что этот проныра обидел Дебору, эту прекрасную женщину, которая всю себя отдавала своему делу. Он кивнул на бумажник в своей руке.
— Собирался забрать китайскую еду.
— Дебора не в том состоянии, чтобы принимать гостей…
— Может, вы оставите за ней право решать это? — Раф чувствовал враждебность, исходящую от этого кроткого психоаналитика, стоявшего на пороге, но не пытался ничем расположить его к себе. Напротив, он не много изменил позу, заслонив собой дверной проем.
Раф видел, как налилось кровью лицо Джордана, как угрожающе опустил он голову. Это выражение лица никак не вязалось с обликом тихого пария. И вдруг, абсолютно необъяснимо, агрессивность исчезла, уступив место глубочайшему унынию. Но тут Раф услышал за спиной шарканье и догадался, что Дебора вышла посмотреть, что происходит.
Из того набора фраз, которые ожидал услышать сейчас от Джордана Раф, большинство привело бы к тому, что Джордан был бы немедленно выставлен за дверь, и эту миссию Раф выполнил бы с большим удовольствием. Однако Джордан произнес лишь одно слово:
— Пожалуйста.
Он смотрел через плечо Рафа. Ответом ему был всхлип, сдавленный и потому больше похожий на фырканье. Джордан сделал шаг вперед. Однако Раф не собирался облегчать ему задачу. Он продолжал стоять в проходе не шевелясь.
— Дебора, я был таким ослом. Прости меня. Я люблю тебя.
— Я не знаю, что делать, — растерянно всхлипнула она.
— Я знаю. Пойдем со мной. Сейчас.
— Куда?
— Не знаю. Куда-нибудь. Хватит жить в башне из слоновой кости — и тебе, и мне. Мы будем жить полной жизнью. Я приглашаю тебя на танцы, а потом мы будем есть в эфиопском ресторане эфиопскую еду.
— Эфиопскую еду? — одновременно сказали Дебора и Раф.
Джордан пожал плечами:
— Ну не знаю. Какую-нибудь еду, какой мы еще никогда не пробовали. Дебора, нам надо чаще выбираться из дома и жить так, как живут настоящие люди, вот все, что я хочу сказать.
Раф обернулся и увидел, как волшебным образом преобразилась Дебора. Она светилась изнутри, и свет этот пробивался наружу сквозь все эти красные пятна и размазанную по лицу косметику.
— Хорошо. — Она прикоснулась к щекам. — Только мне надо привести в порядок свое лицо. — Дебора опустила взгляд на платье. — И переодеться.
— Даю тебе пять минут.
Она облегченно засмеялась.
Мужчины остались на крыльце. Джордан, очевидно, считал, что отбил Дебору у Рафа, а Раф был только счастлив, что он так думает. Дебора была замечательной женщиной. За нее стоило побороться.
Так же как за еще одну знакомую ему женщину.
— Скажите, — поинтересовался Джордан, — вы не знаете, где у нас в городе можно потанцевать?