Следующее, что его привлекает — ложбинка между грудей в вырезе бюстгальтера. Чувствую, как он засовывает в нее пальцы то одной руки, то другой. Потом заводит руки мне за спину и расстегивает красивый, но невидимый в темноте лифчик. И куда-то его тоже отшвыривает.
Прижимается лицом к обнаженной груди, целует ее, лижет. Чуть-чуть щекотно. Чувствую, как у меня резко съеживаются соски. А мужчина то обхватывает мои полушария, словно пытаясь их смять, почти до боли, то впивается губами в острые торчащие сосочки, словно пробует меня на вкус.
Перебирает и потряхивает груди в ладонях, отчего я хватаюсь за его руки и чуть ли не подпрыгиваю. Потому, что это очень сильно, но и очень приятно. Как хорошо, когда у мужчины такие большие руки. Похоже, я вся соком изошла. Уже ноги подкашиваются.
Когда он опускает ладони, я приникаю к его груди, глажу и ищу губами его маленькие сосцы. Он постанывает, когда я осторожно покусываю их и очерчиваю вокруг языком. А потом я опускаю руки и губы ниже, нащупываю впадину пупка и делаю с ней то же самое. Он стонет уже почти в полный голос. И стоит неподвижно, не трогая меня, не мешая.
Евгений во время такого рода занятий всегда, в основном, молчит. Конечно, настолько серьезное дело, как секс, требует сосредоточенности. А как только он начинает что-то выговаривать, я тянусь к его лицу и закрываю рот поцелуем.
Глажу его живот. Мои руки натыкаются на верхнюю кромку трусов. Запускаю ладони с боков под резинку и тащу боксеры вниз. Что-то мешает. Ощупываю — конечно же, это мужское орудие наизготовку, готовый к бою член. Осторожно высвобождаю его из трусов.
Каждый раз удивляюсь, какой он горячий, видимо, градус желания зашкаливает. И гладкий, вроде бы нежный — но под тонкой кожей словно стальная основа. Пора отступить к чехлу ноутбука, оставленному двери — за презервативом. Достаю, ощупываю упаковку и объект, вспоминая, как и что надо сделать. Натягиваю, разглаживая. Вроде, нормально получилось.
Хватаюсь за него рукой и тяну за собой туда, где, по моим предположениям, должна быть кровать. Потому что ноги почти не держат, и я дрожу то ли от возбуждения, то ли от свежести, проникающей в полураскрытое окно.
С улицы слышу приглушенные звуки города, а над ними — ритм волн, вздохи океана. Музыкальная колонка проиграла несколько песенок про любовь и молчит, отдыхая.
Чувствую, как меня подхватывают на руки и несут. И я стараюсь пережить эмоциями еще раз то, как меня нес охранник — именно он и точно так. И положил на спину так же. И, может, тогда тоже погладил, как сейчас, а не только расстегнул одежду. А я, балда, не чувствовала, была в беспамятстве! Но, если бы внезапно не хлопнулась в обморок от переизбытка чувств тогда, не надо было бы меня и нести… Плакать хочется.
Перед самой-самой главной частью сегодняшнего вечера, снова напоминаю себе, что близости хочу по любви. Не как кошка или сучка, с первым, кто попадется. И обещаю себе сказать Евгению, что сегодня у нас был последний раз, что больше не буду ложиться под него, что хочу взаимную любовь и семью. Даже если ее не случится. Пусть увольняет. Наигралась.
Скажу завтра. Или чуть позже, когда снова увижу охранника. Может, настроюсь и все же признаюсь ЕМУ. А может, просто напишу заранее и передам записку прямо в руки. Да, так будет намного проще, и исправить написанное можно, много раз. Вспоминаю лицо любимого человека, во всех подробностях. В то время, как мужчина стаскивает с меня последний предмет одежды — трусы. Он входит в меня легко, как по маслу. Бьется, стучится в мои мягкие складочки, как очень большая бабочка о стекло. Все глубже и глубже. Вижу искры в глазах.
Я запрокидываю голову, выгибаясь грудью в сторону неба и ярко представляя, что передо мной — ОН. И завожусь так, что партнер телом едва успевает отвечать мне. Бешеный галоп длится и длится, хорошо, что не нужно отсчитывать часы и минуты служебного времени. Вот бы еще можно было не сдерживать пронзительное, поднимающееся изнутри «Аах!». Похоже, я кончила, и не раз.
Когда я замираю, отдаваясь тихой радости от близости, мужчина устраивается полежать рядом, тяжело дыша. А потом спускается к низу моего живота и начинает целовать мой треугольничек. Я повторяю себе, что это тоже в последний раз, и не противлюсь. Вообще, это бесподобно! Почему-то начинаю себя чувствовать находящейся на природе, в джунглях или еще дальше. Даже не пытаюсь идентифицировать мужчину, который делает мне так хорошо. И не боюсь назвать его чужим именем, просто потому, что не знаю имени другого.
Наконец, мы, совершенно усталые, лежим рядышком. Не заснуть бы. А то вдруг утром понадобится зайти секьюрити, а тут…