Я прекрасно поняла, что он имел в виду, но сейчас меня это только подстегнуло, я забилась ещё неистовее. Тогда этот урод зажал мою шею в сгибе локтя, стиснул так, что дышать стало нечем. Я запаниковала. Попробовала закричать, но у меня вырвался лишь хрип. От отчаяния я вонзила ногти ему в руку. Он зашипел, заматерился, но не ослабил хватку.
Не знаю, чем бы всё закончилось, но тут нашу возню прервало возвращение бугая и водителя джипа.
— Жорик, отпусти её, — неожиданно произнёс водитель. — Пусть валит. И так из-за неё чуть не огребли. — Потом повернулся ко мне и рявкнул зло: — Вали давай.
Уговаривать меня не требовалось. Я, заходясь в мучительном кашле, пулей выскочила из салона, пропахшего приторной одушкой и табаком. Сволочи, гады, уроды! В последний момент услышала за спиной вопрос этого мерзкого Жорика:
— А что такое? Кто это? Какой-то серьёзный чел?
Что ему ответили, я уже не разобрала. Джип, уркнув, рванул с места.
14
Я прокашлялась, перевела дух, но страх до сих пор не отпускал меня. И всё моё тело сотрясала крупная дрожь.
— Замёрзла или тебя так от страха колотит? — с усмешкой спросил мужчина.
Я воззрилась на своего спасителя. Остались же ещё герои! Кто он, интересно?
Я не слишком тонко разбираюсь в возрасте, но с виду дала бы ему лет сорок. Плюс-минус немного. Откровенно его разглядывать мне было неловко, но уловила, что черты у него правильные и приятные, и сам он высокий, подтянутый и… импозантный.
А вот он разглядывать меня не стеснялся. Сунув руки в карманы, он смотрел на меня со смесью любопытства, жалости и немого укора. Ну вот как смотрят на тех, кто искалечил свою жизнь по собственной дурости. Ну или чуть не искалечил.
— И то, и другое, — ответила я. — Спасибо вам огромное!
— Да не за что, — хмыкнул он. — Тебя куда-нибудь подвезти?
— Нет-нет, спасибо. Я тут близко живу.
Было неудобно доставлять человеку лишние хлопоты. Он и так спас меня. Не побоялся вмешаться, один против четверых!
— Вы и без того очень много сделали для меня. А я ведь вам совсем чужой, посторонний человек. Вы — необыкновенный! — наверное, излишне восторженно сказала я, но меня в эту минуту буквально распирало от благодарности.
— И всё-таки давай я тебя подвезу, — улыбнулся он. — А то мало ли… поздно, темно, опасно ходить по улице… одинокой девушке.
Он кивнул на рядом стоящую машину. Чёрный Порше Кайен и номер — три шестёрки. Шевельнулось смутное ощущение чего-то знакомого, но быстро ушло.
— Игорь, — назвался он, когда мы сели в его машину.
— Элина, — представилась я почему-то полным именем, снова заробев.
Мне уже не было страшно — от мужчины, наоборот, веяло спокойствием и надёжностью. Но тут, в салоне дорогого авто, рядом с ним, я неожиданно почувствовала себя жалкой золушкой в заляпанном переднике. Впрочем, уж лучше бы я была в переднике, чем в этих жутко вульгарных чулках и юбке, которая теперь, когда я села, поднялась чуть ли не до пояса. Я попыталась натянуть кожаный подол пониже, но там и тянуть-то было нечего.
— Красивое имя. Ну, говори, Элина…
— Что говорить? — не поняла я.
— Куда тебя везти.
— А, да, — спохватилась я и сбивчиво назвала адрес.
Машина мягко тронулась, а минуты через три мы уже подъехали к нашему подъезду. Крюковой на скамейке не было. Я посмотрела наверх — наши окна единственные во всём доме светились жёлтым.
— Родители тебя не потеряли? — спросил Игорь, когда мы остановились.
— Нет, я с подругами живу. Снимаю квартиру. Родители в другом городе… в Железногорске.
— Ясно. Учишься где-нибудь? Или так, за новой жизнью в большой город приехала?
— Учусь. В универе. Заканчиваю уже.
— У-у, — кивнул он, — ну это хорошо, что учишься. И работаешь?
— И работаю.
— И что, нравится?
— Нет, — вздохнула я, — что там может нравиться? Но приходится… Не с родителей же тянуть. Вот закончу универ, получу диплом, найду себе другую работу, по специальности.
— Нет, с одной стороны, похвально так рассуждать. Некоторые наоборот считают, что родители только для того и существуют, чтоб с них тянуть. Но… ты уж не обижайся… и это не моё, конечно, дело, но как-то это всё равно… — Он замолк на несколько секунд, пытаясь подобрать слово, — неправильно. Я уж не говорю про то, что опасно. Ты ведь ещё совсем молодая. Сколько тебе?