Я всегда говорила девчонкам, что меня вопросы взаимоотношения полов не очень-то интересуют. Но это не совсем правда. Это как в анекдоте про неуловимого Джека, который неуловим, потому что его никто не ловит. Но мне, конечно же, было интересно, каково это — быть с мужчиной. Эти мысли волновали, но я предпочитала загонять их поглубже. А теперь от них не отвязаться. Так и лезут в голову.
Я не знаю, как оно вообще должно быть в реальности. Я перечитала тонну любовных романов, где героини с первого взгляда понимали, что хотят вот именно этого героя. Именно от него они и млели, и сгорали от страсти… Но вдруг это всё художественный вымысел? Стоит ли ждать того, чего, возможно, и не существует? Мне и так, чёрт возьми, двадцать один год, многие уже мамами становятся в этом возрасте, а я… я даже не знаю, как это — целовать мужчину, не говоря уж обо всём остальном.
Когда-то Ирка рассказывала про свой первый раз. Пьяный, сумбурный, стремительный. После которого ей было больно и тошно. У Нади случилось тоже что-то подобное на выпускном.
После их рассказов интерес к этой теме у меня поубавился, но сейчас, вспоминая Игоря, я думала, что с ним было бы всё по-другому. Романтично, приятно, волшебно. Ну, так мне почему-то казалось…
Вот только знать бы наверняка, почему Игорь вдруг затих. Потому что возиться с девственницей, как говорили когда-то Ирка с Надей, это муторно, хлопотно, скучно и никакого удовольствия?
Нет, Игорь не такой, сама с собой спорила я. Видно ведь по нему, что он не коллекционирует постельные победы. Такое вообще, по-моему, в духе незрелых, вроде Костика, например. А Игорь не такой, он серьёзный, обстоятельный, благородный.
Однако же прошла неделя, а от него ни слуху ни духу. Что не так?
У меня сохранился его номер, но звонить самой и навязываться — это же последнее дело.
Игорь позвонил, когда я почти перестала ждать. В среду.
И звонок его застал меня врасплох. Я как раз сидела на кафедре истории и философии и выслушивала от Стрекалова замечания к черновику моей дипломной. Замечания — это, конечно, очень мягко. Он всё перечеркал, даже то, что в прошлую нашу встречу одобрил, ну и меня обозвал тупицей и бездарью.
Это я просто неудачно попала. Геннадий Викторович временами страдал от избытка желчи и в такие моменты щедро изливал её на каждого, кто будет рядом. На звонок Игоря он тоже отреагировал остро — рассердился, что я не выключила телефон и теперь из-за этого он сбился и все мысли потерял.
Так и хотелось поддакнуть ему: я тоже все мысли потеряла.
Но разумно промолчала, терпеливо выслушала его брюзжание и почти без потерь была отпущена на волю.
Писать диплом у Стрекалова — это дикий стресс, что правда — то правда. Но зато потом, на защите, он своих не трогает, это всем известно. А вот чужих подопечных гоняет в хвост и в гриву. И заваливает как нечего делать.
Игорь снова перезвонил, когда я спускалась по лестнице. На этот раз я приняла вызов.
Я извинилась за то, что не смогла ответить сразу, он — за то, что долго не давал о себе знать.
— Увидимся? — спросил он. Мне показалось, с надеждой.
На этот раз мы условились просто погулять по бульвару Гагарина. Днём — это он сам предложил. Мне показалось, что он таким образом дал понять, что мне опасаться нечего, в плане приставаний. Хотя я и так не опасалась, ничуть.
22
Я здорово опоздала, хотя ненавижу опаздывать. И ведь вышла вовремя. Но снег, гололёд, пробки… Неповоротливый троллейбус еле дополз до нужной остановки, а я дважды набила Игорю эсэмэску.
Оба раза он ответил: «Я жду».
Он и правда ждал и, очевидно, давно. На тёмных волнистых волосах уже шапкой улеглись снежинки. Он стоял у перехода, в чёрном кашемировом пальто чуть выше колена, в красивых и дорогих туфлях на тонкой подошве, и зябко ёжился.
Он модник, улыбнулась я, глядя на него издали. В такую погоду люди носят куртки на меху, шапки, тёплую обувь. Хотя, может, Игорь просто не привык ходить пешком. Нос у него покраснел, а губы наоборот побледнели.
Увидев меня, он пошёл навстречу, радостно улыбаясь. А я наконец поняла, кого он мне так сильно напоминает. Конечно же, Йона Гриффита! Ну просто одно лицо.
За пазухой у Игоря оказалась одинокая роза.