— О! Эльчик пришла наконец. Штрафную Эльчику!
Я сделала ей страшные глаза, мысленно приказывая немедленно заткнуться, но Ирка не унималась.
— Антоша, налей Эльке штрафную! Эльчик, а с тебя тост!
Час от часу не легче!
И Антон, конечно, постарался — налил до краёв.
Впрочем, такие «штрафные» он наливал всем.
Я выдавила из себя дежурное «желаю счастья, здоровья, удачи», заполучив целых две секунды Костиного внимания. А потом он снова переключился на Савичеву и Крюкову.
Я с досады прихлопнула весь стакан с Каберне, заела вязкую терпкость салатиком, и, знаете, почувствовала себя немного лучше.
Вскоре присоединилась и Надюша, ей достались противоположный угол, очередная «штрафная» и просьба толкнуть тост. Она решительно мотнула головой — это относилось к тосту. Ну а вино намахнула очень даже охотно.
7
Вечеринка катилась по привычному маршруту: сначала общие культурные разговоры, затем — между стихийными парами.
Мне в собеседники досталась Дашка Лагутина. Просто она сидела рядом. Но я бы с удовольствием махнулась с Савичевой или Крюковой, облепивших Костю с обеих сторон. Я ещё не поняла пока, какая из них Косте понравилась больше. Они обе с ним флиртовали, и он обеим отвечал взаимностью.
Позже, когда начались танцы, Ирка утянула меня на кухню.
— Ну что ты сидишь и ничего не делаешь? Тебе выпала такая возможность, а ты ничего не делаешь! — негодовала Ирка.
— А что я должна делать? — я искренне её не понимала. — Я общаюсь с Лагутиной.
Ирка театрально закатила глаза.
— Так ты хочешь замутить с Костиком или с Лагутиной?
— С Костиком.
— Так действуй!
— В смысле?
— Да хотя бы разговор с ним начни. Спроси что-нибудь. Не по учёбе только! Что-нибудь житейское, а лучше слегка интимное. С каким-нибудь намёком… То есть начни с житейского и постепенно перейди на намёки. Чтоб ненавязчиво его завести, поняла? А то я уж и так, и сяк пытаюсь обратить его внимание на тебя, а ты… На вот, бахни для смелости.
Она сняла с сушилки кружку и плеснула вина из стратегических запасов.
Но когда мы вернулись в комнату, Костик танцевал с Савичевой, а Иркин Антон — с Лагутиной.
Я приуныла, а Шишкина, недолго думая, подскочила к ноутбуку и выключила музыку. Обе парочки распались. В кои-то веки её беспардонность пришлась мне по душе.
— Скучно, — заявила Ирка. — Давайте лучше во что-нибудь сыграем?
— В «Бутылочку»? — хихикнула Савичева.
— В карты на раздевание, — предложил Костик.
— Может, в «Мафию»?
— Не! Давайте в «Правду или действие»!
— Да нет! В карты! На раздевание! — настаивал Костя.
— Голых баб, что ли, не видел? — хмыкнула Лагутина.
— Присутствующих — не видел, — подмигнул ей Костя.
Я даже не ожидала, что затею с игрой все поддержат. Взрослые же люди, хоть и не трезвые. А тут ещё и предложений накидали, и спорят, во что играть. Или, может, это я такая скучная от расстройства из-за Костика?
Ирка, на правах именинницы, выбрала «Правду или действие». Она же и начала. И сразу с места в карьер:
— Антон, правда или действие?
— Правда, — смущённо улыбнулся Антон.
— Оу! — развеселилась Ирка. — Сейчас-то мы про тебя всё и узнаем. Ну-ка скажи… эммм… кто та счастливица, в которую ты влюблён?
Антон густо покраснел.
— Врать нельзя и утаивать тоже! — предупредила она.
— Ну… — замялся Антон. — Вы её не знаете. Это Оля, она из театрального училища.
Улыбка ещё оставалась на её лице, как приклеенная, но глаза заметно потухли.
Бедная Ирка! На неё смотреть без жалости было невозможно, хоть она и вовсю крепилась, молодец. Даже отпустила какую-то шуточку, но все её движения стали какие-то суетливые, а смех неестественный.
Мне тоже, конечно, было совсем невесело, но я насчёт Костика больших иллюзий не питала, так что моя боль хроническая. Нудная и тупая. Я уж к ней давно привыкла. А Ирка… я даже представить боюсь, какой нас с Надюшей ждёт концерт, когда все разойдутся…