Я возмущалась ещё яростнее, чем парни, на что мне хором отвечали: все позорились, и ты должна.
Я взывала ко всем чувствам Крюковой разом, уговаривая её изменить задание.
— Ты с первого курса выезжаешь на моих конспектах! Совесть поимей! И нам ещё ведь год учиться, ты подумай хорошенько. Ну, серьёзно, не будь такой дурой. Ну, пожалуйста!
Но Крюкова только пьяно хихикала. Ни благодарности, ни благоразумия. Дура!
— Не бойся, мы пойдём все вместе, — подхватил Костя. — Ты будешь шагать вдоль дороги вся такая… заманчивая. А мы по кустам рядышком будем красться. Как только тачка какая-нибудь остановится, ну и скажут тебе, мол, привет, работаешь, сколько берёшь в час и тэ пэ… Так мы тут же выскочим и заорём: «Вас снимает скрытая камера. Смотрите нас завтра на канале ТНТ». Это будет вообще ржачно! Мы подобное уже делали…
— Ага, представляю, как бедный водила офигеет, — захохотала Савичева. — Рассчитывал кайф словить, а словит шок.
— Точно, особенно если женатик какой-нибудь. Домой приедет, телик выбросит.
— Не, пусть лучше бабок нам даст, — фантазировал Костя, — чтобы конфиденциальная информация оставалась конфиденциальной. Так можно вообще бизнес замутить, а, девчонки?
— Вы совсем с ума сошли! — чуть не плакала я.
— Да чего ты так кипятишься? — давясь смехом, спросила Лагутина. — Тебе же никто не говорит взаправду идти сниматься. Это же просто прикол. Нарядишься и всё. Тем более мы же все вместе пойдём. Это будет реально весело.
Даже Ирка-предательница стала меня уламывать.
— Да ладно тебе, — шептала она. — Это ж правда всё по приколу. Просто поугораем. На улице уже поздно, никого нет, никто тебя из соседей не увидит. Блин, Эль, ну это лучше, чем канкан исполнять или стриптиз! И уж точно лучше, чем изображать оральный секс с бананом, как вон Крюковой твой Костик загадал. Он, кстати, какой-то дебил озабоченный. Он тебе всё ещё нравится?
10
Была б я потрезвее да порешительнее… Или же хоть кто-нибудь бы меня поддержал… А то навалились, гады, всем скопом на меня одну.
Ирка уволокла меня в маленькую комнату, усадила как куклу на стул. Затем вытряхнула на кровать свою косметичку и принялась за дело, диктуя:
— Закрой глаза! Не, ну так-то не жмурься… Ага, а теперь открой. Поверни голову налево… так… приподними подбородок… немного… губы приоткрой… Просто приоткрой чуть-чуть, а не распахивай рот во всю ширь, как у зубного… вот… теперь сомкни губы… отлично!
Пока она рисовала мне брови, глаза и губы, к нам раз десять попытались вломиться и подглядеть, но Ирка всех гнала прочь.
Закончив с макияжем, она распустила мой хвост, взбила и без того пышную гриву и соорудила не пойми что на самой макушке.
— Блин! Элька! Я тебя не узнаю. Ты шикарно выглядишь! — присвистнула она. — Реально! Падшая Мадонна!
Потом нырнула в шкаф, выудила оттуда чулки в крупную сетку с кружевной широкой резинкой и кожаную мини-юбку.
— На вот, надень. Да прямо поверх капронок натягивай чулки, не лето всё-таки.
Ирка ниже меня, просто она ходит на высоченных каблуках, а я предпочитаю спортивную обувь. Так что кажется с виду, что мы примерно одного роста. Но по чулкам эта разница сразу стала заметна. Я резинку чулок еле до середины бедра натянула.
— Как-то вульгарно и глупо смотрится, — оглядела я себя.
— Ой, я тебя умоляю… Ты же не на показ высокой моды идёшь. А чисто поприкалываться. Так что самое оно! Вот дойдет очередь до Антоши, я ему тоже велю в проститутку нарядиться. Блин! И как я раньше не додумалась! Олю он любит, козёл…
Юбка Иркина, которая и ей-то была коротка почти до неприличия, мне и вовсе едва зад прикрывала. Или не прикрывала?
— И мои полусапожки надень. Только аккуратно в них! Не изгваздай! Они из натуральной замши.
— Да я на таких каблучищах и шагу не сделаю.
— Сделаешь-сделаешь. Все же как-то ходят. Я же хожу… Ну не в кроссах же идти.
Образ мой вызвал у всех ажиотаж. Девчонки наши заверещали наперебой. А Костя прямо рот распахнул. Во всю ширь, как у зубного, как сказала бы Ирка.
— Это ты, Эля? Тебя не узнать, — ошалело пролепетал Антон.