11
На улицу мы высыпали всей компанией. Только Надюша и Антон остались дома. Антону срочно понадобилось позвонить той самой Оле. А Надюша сказалась больной.
Двор был непривычно пустым и тёмным.
— Идёмте к дороге, — позвал Костя и бодро ринулся вперёд.
Все потащились за ним. Ирка подхватила меня под локоть, глядя, как я неуклюже ковыляю в её полусапожках из натуральной замши.
— Ай, мама! — Крюкова споткнулась о бордюр и, взвизгнув, грохнулась на колени. Савичева ринулась ей помогать.
— Цела? Идти можешь? — спросила Ирка.
— Сраный бордюр! Я себе колено расшибла. У вас во дворе темно, как в жопе, — всхлипывая, причитала Крюкова. — Ай! На ногу наступить больно… Я шагу ступить не могу!
— Пойдёмте тогда домой, — уцепилась я за эту возможность.
— Нет-нет, вы идите, я тут на лавочке посижу. Потом вас догоню, если что, — простонала Крюкова.
— Что, — хмыкнул Костя, обращаясь ко мне, — не получилось слиться, Аля? Идёмте уже.
— Эля, — поправила я зачем-то и обречённо двинулась за ним.
Мы вывернули на Грибоедова, недалеко от автобусной остановки. Прохожих в этот час не было совсем, да и машины проезжали очень редко.
— Так-с, — протянул Костя, озираясь по сторонам, — растительности тут никакой, прятаться нам негде.
Вдоль дороги и правда не росло ни единого чахлого кустика.
— Может, и правда тогда домой? — предложила Ирка. — А то холодно.
— Не обламывай народ, — покачал он головой. — Сейчас что-нибудь придумаем.
— О! Вон туда нам надо, — Костя указал рукой в сторону обычных новостроек, длинной цепочкой стоявших вдоль дороги.
— А там что? Там же дома…
— В том доме обувной есть, в подвале.
— Так он закрыт, — не понимала его Лагутина.
— Так нам в обувной и не надо. Мы просто спустимся, чтобы нас с дороги не видно было.
В цоколе ближайшего дома и правда располагался магазин Kari. Лагутина, Савичева, Ирка и Костя спустились по лестнице вниз, и я вдруг осталась совсем одна.
Фонари очень хорошо освещали дорогу и тротуар, так что я в этом нелепом прикиде была как на ладони. Мне стало ужасно неуютно. А ещё и впрямь начала подмерзать. Осенний ветер проникал за воротник куртки и под коротенькую юбчонку. Пробрасывал мелкий дождь.
Я переминалась с ноги на ногу, но это мало помогало.
От холода я начала стремительно трезветь и всё отчётливее понимать идиотизм происходящего. Зачем я здесь? Какого чёрта я делаю? Что я тут забыла? Да наплевать на всё и уйти домой. Не собираюсь я простывать из-за их идиотских игр. Пусть прикалываются и угорают без меня.
Я развернулась и направилась в сторону дома.
12
Мимо меня промчался огромный чёрный джип. Мне стало отчего-то не по себе. Ещё и это одинокое цоканье звучало ужасно громко.
Нога неожиданно подвернулась в лодыжке. Чёртовы каблучищи!
Вдруг ночную тишину рассёк визг шин. Я вздрогнула и оглянулась.
Это тот чёрный джип развернулся и мчал теперь обратно. Поравнявшись со мной, машина свернула к обочине и притормозила. Стекло у передней дверцы опустилось.
Я заволновалась не на шутку и ускорила шаг.
— Эй!
В окно высунулся сначала локоть в черной коже, а потом показалась и физиономия. Широкая как блин с приплюснутым носом.
— Оглохла, что ли, — мужик говорил нагло. — Работаешь?
— Нет, — выпалила я.
— А я говорю — работаешь, — сплюнул мужик на тротуар. — Давай, кукла, прыгай к нам.
Я отчаянно замотала головой.
— Нет. Не буду!
— Чего? Совсем офигела, овца? Живо села в машину, я сказал!
— Пошёл ты! — огрызнулась я, а шёпотом добавила: — Козёл.
Наглый мужик вскипел:
— Э, ты кого сейчас послала? Ты совсем берега попутала? Меня бы ещё шлюха не посылала. Мы тебя сейчас поучим уважению.
Я припустила, машина тоже тронулась. Она еле ползла, а я почти бежала, ну насколько позволяли почти бежать эти ненавистные каблуки. Однако вырваться вперёд даже на метр никак не получалось. И дом этот проклятый тянулся и тянулся. Скорее бы уже свернуть в проход!
— Куда рванула? Стоять!
Джип наконец перестал ползти, остановился, но тут я услышала за спиной, как хлопнули дверцы. Я, дура, зачем-то оглянулась и… оцепенела от ужаса.
Ко мне вразвалочку шли два бугая. Тот с физиономией-блином остался в машине.