В доме было множество коридоров, лестниц и скрытых переходов, и на самом деле они довольно причудливо переплетались между собой. Можно было бы подумать, что над домом работали несколько разных архитекторов, и никто из них не знал, что строит другой. Это было бы смешно, и походило бы на какую-то дешевую беллетристику, если бы не наличие тупиков. Буквальных тупиков, куда вели коридоры и пара лестниц. Это сбивало с толку и вызывало лёгкое ощущение беспокойства.
Именно сейчас мелкий Старк стоял прямо перед одним из таких тупиков. Тёмно-бордовые обои, деревянные панели обрамляющие стены и единственная одинокая округлая ваза с засохшими цветами на круглой деревянной тумбочке. Что странно, это была единственная круглая ваза во всём доме, и цветы в ней никто и никогда не менял, сколько Солдат тут жил. Хотя, пожалуй из всех существующих странностей, эта была самой малозначительной. Прислонившись к углу, Актив наблюдал за ребёнком. Мальчик не шевелился. Он просто стоял, и смотрел в пустую стену, сверлил её взглядом, словно загипнотизированный. Из ящика Солдат узнал о людях, которые ходят во сне. Закадровый голос объяснял, что их лучше не будить, а мягко провести в кровать, но Старк не походил на тех людей. Нельзя сказать, что его действия казали однозначно осмысленными, но и спящим он явно не был. И стоя в тени, наблюдая за ребёнком, Актив неожиданно ощутил это. Чужое присутствие. Дыхание. Где-то совсем рядом. Резко подобравшись, он лихорадочно заозирался по сторонам, стиснув нож покрепче, и тут, краем глаза заметил движение... В слабом тусклом свете, тень отбрасывая мальчишкой Старка... двигалась. Он стоял неподвижно, пялясь в голую стену, а она изогнулась за его спиной, и вытягивала свои нечеловечески длинные руки с крючковатыми пальцами к...
– ЭЙ! – рявкнул Солдат.
Старк вздрогнул, подскочив на месте как ошпаренный, и с ужасом уставился на него, вытянув палочку перед собой. Он выглядел совершенно сбитым с толку, и казался напуганный не так Зимним Солдатом, как самим этим фактом.
Актив нахмурился. Бросил взгляд на стену позади мальчишки. Тень как тень. Тусклая, размытая, какая и должна быть от такого плохо освещения. Ничего особенного. Ощущение чужого присутствие улетучилось, и инстинкты больше не били тревогу. Заметив, что ребёнок во всю таращиться на нож в его руке, Актив спрятал оружие, после чего выдохнул и опустил плечи, принимая более расслабленную позу:
– Что ты здесь шатаешься? – хмуро проворчал он.
Мальчик ещё несколько секунд глазел не него, после чего тихо, будто бы боясь, что кто-то услышит, растерянно прошептал:
– Не знаю, – и к полной неожиданности Актива, резво бросился к нему и вцепился, обхватив руками за пояс, уткнувшись лицом в живот. Было слышно, как его тело пробивала мелкая дрожь.
Солдат не знал, что требуется делать в такой ситуации. Мальчишка боится, но видимой угрозы для жизни нет. Да и невидимой тоже. Из обучения в Гидре это больше походило на захват противника при попытке броска, но Старк не то что его бросить сможет, даже сжать сильнее бельевой прищепки не получится. Из новой жизни... пожалуй сходство было только с дружественными проявлениями чувств дворецкого к своей супруге, которым Актив стал нечаянным свидетелем. Но это не ответ на вопрос: что ему с этим делать? А также зачем Старк проецирует на него эти бесполезные модели социального поведения.
– Мне страшно, – прошептал Тони куда-то в область желудка Актив, и напряжение, сковывающее всё это время его позвоночник в миг куда-то рассосалось. Выдохнув, Актив, преисполненный глубочайшим сомнением, поднял единственную руку и опустил её на лохматую макушку. Пальцы сами собой слегка сжались и расслабились. – Мне приснился сон. Про огромного кита с множеством зубов в нёбе. И мне кажется, был какой-то голос... Он пытался говорить со мной, звал за собой, – Тони прижался ещё крепче, палочка за спиной Солдата совсем потухла, и они очутились во мраке. – Можно... мне поспать с тобой? Только сегодня.
Актив перевёл взгляд с непроглядной, всепоглощающей тьмы тупика, на едва различимые контуры прижимающегося к нему ребёнка, и обратно. Даже в свете дня это место не вызывало у него приятных ощущений, и хотя сейчас он не ощущал посторонних поблизости, ему очень хотелось убраться от сюда обратно в комнату. Вероятно, Старк был с ним в этом солидарен. Сделав шаг назад, Зимний Солдат приобнял Тони за плечи и повёл прочь от этого места. В комнате Старк мигом юркнул на кровать под одеяло, а когда Актив собирался устроиться в кресле, заныл, вынудив его лечь рядом, под угрозой нескончаемого нытья. Закатив глаза, Солдат отдал одеяло мальчишке, а сам отвернулся на бок, устроившись на краю бессмысленно широкой для одного человека кровати. Тони возился с десяток минут, укладываясь то так, то этак, пока наконец-то не завернулся в одеяло словно в кокон и не подполз к Активу, прижавшись лбом к его спине. Только после этого сопение сменилось тихим размеренным дыханием. Сам Солдат в ту ночь не спал, вслушиваясь в тишину за дверью. Но невидимка больше так и не объявился.
Старк очень много болтает. Хотя нет, не так. Старк ОЧЕНЬ много болтает. Ему не нужно одобрение или согласие, даже собеседник не играет особой роли. Порой, Зимний думал, что посади он вместо себя мешок картошки с головой манекена, Старк бы вообще разницы не заметил, продолжил трещать как миленький. Кажется теперь в его сутках появилось ещё больше часов, за которые он вознамерился любым способом вытрепать Солдату все нервы. Всего за выходные Актив узнал всё что только можно было о друзьях Старка, о врагах, оказывается у тринадцатилетних детей и такие есть, о его одноклассниках, о старшеклассниках, о младшеклассниках, о Школа Чародейства и Волшебства Ильверморни, которая располагалась в Америке, о её нынешнем директоре профессоре Ксавье и о его выдающихся научных трудах и политической позиции о дружбе и налаживании контактов с маглами, о невероятных преподавателях, таких как профессора Грей, Саммерс, Маккой, Хоуллет и другие. Солдат слушал молча, ничего не комментируя, хотя несколько едких замечаний в адрес “исключительности” преподавательского состава и защиты школы у него имелись.
Оказывается, в чародейских школах есть деления на факультеты, и в Ильверморни они были названы в честь волшебных тварей: Вампус, Пакваджи, Птица-гром и Рогатый змей. И очень редко бывает такое, что несколько факультетов готовы принять студента и ему позволяется сделать выбор. Когда Старк проходил распределение, то имел на выбор аж три из четырёх факультетов – Вампус, Птица-гром и Рогатый змей.
– Я выбрал Рогатого змея, потому что там уважают ум. А ещё туда поступил Брюс, и мне не пришлось как другим мучиться с поиском друга. А Стефан поступил на Пакваджи, – Тони фыркнул, дескать не очень-то ему и хотелось, и он ни капли не расстроен, что даже варианта такого не имел.
Они сидели на берегу речки ловили рыбу. Вернее, Актив познавал это древнее искусство добычи пищи, а Старк просто распугивал рыбу болтая ногами в воде и громко хлюпая. Уже который час к ряду он крутил в руках разноцветный кубик, и то складывал все цвета на его сторонах, то вновь всё перемешивал, решая головоломку заново.
– У него папа один из крутейших целителей в Америке, и он во всём ему подражает.
Актив покосился на надувшего нижнюю губу ребёнка, тихо выдохнул и вновь уставился на поплавок. За два часа ни единой рыбёшки. Хлюп. Хлюп. Хлюп.
– Интересно, почему вокруг основателей школ всегда создают целые культы? Да, они конечно молодцы, что школу открыли, учиться позволили, прошли возможно не мало, но высасывать драму из пальца – такой примитивный пиар ход. Я имею в виду, людям больше заняться нечем? В истории была просто тьма крутейших волшебников. Да, не в Америке, ну и что? Всё равно, вся магическая история этой страны по сути один большой тезис “Бойтесь немагов – живите в вечном страхе”. Сущий идиотизм. Ведь объективно любой волшебник будет сильнее любого не мага. И любые десять волшебников будут сильнее любых десяти, а то и сотни немагов.
– И слабее одной пули в затылок, – фыркнул Актив, которого уже порядком утомил детский бред.
Старк уставился на него так, словно он только что пнул щенка на его глазах.