— Твоих кузенов?
Стэн кивнул.
— Как здорово снова всех встретить после стольких лет! Знаешь, по-моему, я на днях в супермаркете видела Келли. Хотя точно не уверена, что это была она, — призналась Гейл. — Я смотрела со спины и, в общем, мне показалось, что эта женщина примерно на седьмом месяце беременности.
— Значит, это была Келли, — заверил ее Стэн.
Раньше у нее не было привычки избегать людей, тем более тех, которые знакомы с детства, подумал, он. Это совсем уж на нее не похоже, она ведь всегда была общительной. Вот что сделала с ней жизнь!
— Почему ты не подошла к ней?
Гейл пожала плечами.
— Я не знала, с чего начать разговор. Она спросит, как дела? И что я смогу ответить? Понимаешь, когда уезжаешь из дома с огромными надеждами и потом возвращаешься ни с чем, и всем в округе известно об этом, то любой простой вопрос, который задается при встрече, требует сложного ответа.
Стэну безумно захотелось ее обнять, защитить от любых невзгод, которые могут еще на нее обрушиться. Он был уверен, что действительно способен на это, лишь бы она оставалась рядом, не уезжала больше из Хартлпула.
— В то время ты была почти девчонкой, и никто не ждал от тебя взрослых поступков, — напомнил он.
Все верно, подумала она с горечью. Жаль, однако, что шесть самых прекрасных юных лет ей пришлось потратить на Роджера.
— Я сама виновата в том, что так опрометчиво кинулась в неведомую мне жизнь с человеком, которого почти не знала. Да, глупо как-то вышло… Казалось, уеду, и тут же сбудутся все мечты… Наверное, я слишком тороплюсь жить.
Иногда Стэну тоже казалось, что он родился сразу взрослым. Если бы не его кузены и дядя с тетей, вряд ли ему вообще захотелось бы вспоминать детские годы.
— Бросьте хандрить, мисс Лапойнт, это приказ! — с ободряющей улыбкой произнес помощник полицейского. — Все не так уж и плохо. А будет еще лучше, поверьте мне.
Гейл ему верила. Он умел достойно переносить невзгоды, и, как бы тяжело ни было, никогда не жаловался. Да и на кого ей теперь полагаться, как не на него.
Ничего не изменилось, подумал он. Вот они стоят и разговаривают, как когда-то, и ей по-прежнему нужна его поддержка.
— Спасибо тебе, Стэн Сайзмур, за то, что ты есть, — тихо произнесла Гейл.
В следующую секунду она встала на цыпочки и слегка поцеловала его в губы.
По телу Стэна разлилась мучительная сладость. Нестерпимо захотелось крепко прижать эту женщину к себе, почувствовать ее всю, какая она есть под грубоватым комбинезоном. И целовать долго, постепенно теряя рассудок. Даже не обращая внимания на то, что с улицы кто-то может увидеть, чем они тут занимаются. Без стеснения целуются, стоя в дверях ее дома, куда он прибыл по вызову, припарковав полицейский джип за оградой у тротуара.
Она отступила назад, Стэн поймал себя на том, что ему с трудом удается вернуться в реальность.
Гейл ошеломленно смотрела на него, на мгновение забыв, что человек, которого только что поцеловала, — старый добрый Стэнли. Она готова была поклясться, что ощутила, как… Нет, невозможно! Это же друг ее детства, который всегда воспринимался ею как брат, не более. Она просто не может представить себе его, каким он был в те времена, на месте Роджера. Тот шустрый красавчик двадцати лет от роду, едва познакомившись с ней, привел ее как-то под вечер в комнатенку своего приятеля, ключ от которой предусмотрительно оказался спрятанным под ковриком у двери. И она сама согласилась остаться с ним там до утра и делала все, что ему хотелось. Лишь молча удивлялась тому, что молодой человек вел себя с ней отнюдь не робко. Чувствовалось, что у него немаленький опыт в науке любви. И когда он только успел научиться?
Так что не одними только обещаниями настоящей жизни за пределами захолустного Хартлпула взял ее Роджер Шерлоу. Это был мужчина, способный пробудить страсть, за ним она и пошла. А милый юный Стэнли остался в прошлом. Видимо, у каждого было свое место.
Стэн быстро простился и поспешил к машине, не поддался искушению остаться рядом с женщиной, которую любил. Он сел в «лендровер», захлопнув дверцу, запустил двигатель и вскоре уже катил по Маркет-роуд в сторону полицейского участка. Ощущение сегодняшней Гейл потрясло его, вкус поцелуя все еще оставался у него на губах.
Услышав стук входной двери, Майлз поднял голову и посмотрел на часы, мирно тикавшие на стене.
— Я уже хотел было объявить тебя в розыск. Ну как, ты справился?
Он осекся, увидев кузена. Тот держал в руках мокрую форменную рубашку. А в той, что была на нем, вероятно, никогда еще не появлялись на службе офицеры английской полиции. Кивнув на забинтованную правую руку своего помощника, примирительно сказал: