Мы заезжаем в мою новую квартиру. Я, наверное, год буду разгребать накупленные вещи.
— Надень это, это и вот это, — командует Эдгар, доставая каким-то чудом те вещи, в которые он надумал меня нарядить. Интересно, как ему это удаётся? Пакеты практически все одинаковые, однако он почти в них не роется. Просто путеводитель в мире купленных шмоток.
— У меня отличная зрительная память, — телепатирует он, наблюдая, как я верчу в руках нижнее бельё. Хочется провалиться сквозь землю. — Раздевайся.
— Может, ты выйдешь? — блею, как перепуганная коза.
— Нет. Раздевайся. И к этому тоже нужно привыкнуть. Очень быстро.
— Послушай, — прижимаю к груди я вещи, — не будет же твой хрыч проверять, спим мы вместе или нет. Стесняюсь я при тебе раздеваться или нет.
— Хрыч? Хм, — прячет улыбку этот несносный мужчина, — Оригинально. Варшавин будет в экстазе от своего нового прозвища. Правда, лучше не рисковать его произносить вслух. Но со мной можно. Раздевайся.
Я сажусь на кровать. Платье я ещё могу снять. Но дальше?.. Невозможно. Неприемлемо.
— Тебе помочь?
Яростно мотаю головой.
— Эдгар, я не смогу. По крайней мере, не сейчас. Пожалуйста.
— Хорошо. Я закрою глаза.
Лучше бы ты дверь с той стороны закрыл, дубина стоеросовая.
Ладно, это компромисс и лучше, чем ничего.
Он устраивается поудобнее в кресле. Откидывает голову и, вздыхая, закрывает глаза. Собственно, в таком положении, если не поворачивать голову, можно окосеть, пытаясь разглядывать то место, куда я забилась, чтобы переодеться. На всякий случай отворачиваюсь к окну. Спиной к опасному зверю, что притаился и делает вид, будто дремлет.
Я спешу, а поэтому всё делаю не так. Падают вещи. Платье не хочет сниматься — зацепилось молнией за волосы. Я чуть клок не выдрала, пытаясь его освободить.
— Можешь не спешить. У нас есть время.
Голос его — выстрелом в спину. Сердце зайцем, руки в дрожь. Кажется, я вскрикнула от неожиданности.
— Я не говорил, что буду молчать, — его невозмутимость можно на хлеб намазывать. — И я играю честно, не бойся.
Ну, да. Только я никогда в жизни не делала ничего подобного. Я даже при тётке ни разу не переодевалась. И в подсобке, облачаясь для работы официанткой, умудрялась не сверкать своими телесными достоинствами и недостатками.
Но, стыдно сказать: это необычайно остро, когда у тебя за спиной сидит мужчина с закрытыми глазами. И стыд смешивается с чем-то другим, неведомым мне ранее. Это… возбуждение?..
17. Эдгар
Когда отключается один из органов чувств, включается на полную мощь другой. Мой слух улавливает всё: её дыхание, судорожную возню, чертыхания и даже отчаянный сдавленный стон. Кажется, она в платье запуталась, стеснительная торопыга.
Щелчок бюстгальтера отдаётся болезненным возбуждением в паху. То, что я не могу увидеть, мозг дорисовывает со слишком большой готовностью. Хочется увидеть её белую кожу. Это контрастно и красиво: тёмные волосы и мраморная кожа. У Таи такая. Наверное, она плохо загорает.
В какой-то момент я не выдерживаю. Она слишком занята переодеванием, и когда моя рука касается её плеча, взвизгивает, как раненая собака.
— Тш-ш-ш… поглаживаю пальцами предплечья. — Расслабься. Я играю честно — ты же помнишь? У меня закрыты глаза.
Она успела натянуть бельё — какая жалость. Но не важно. Мне сейчас без разницы. Я притягиваю её к груди. Тая не сопротивляется. А через несколько секунд расслабляется и доверчиво льнёт спиной ко мне.
Я зарываюсь лицом в её волосы. Вожу ладонями вверх-вниз по рукам. Касаюсь её запястий. Сжимаю их. Обвожу осторожно острые косточки. Переплетаюсь с ней пальцами. Это так приятно, что замираю на какое-то время. Слушаю дыхание. Отдалённый шум улицы за окном — почти неслышный, призрачный. Мы будто где-то далеко-далеко. Вдвоём. И не хочется никуда спешить.
Продолжаю исследовать на ощупь. Едва касаюсь кожи возле лямок. Веду по кромке. Слышу судорожный вздох. Накрываю грудь руками. Тая напрягается, но не делает попыток вырваться. Хорошо. Даю ей привыкнуть. А затем глажу по кругу, задевая возбуждённые соски.
Наслаждаюсь прикосновениями. Только слух, обоняние и осязание. Это взрыв. Невероятная острота, о которую можно порезаться до крови и растерять мозги, как случайно рассыпавшуюся мелочь. Но сейчас я не хочу об этом думать. Мне нужно вот это знакомство вслепую.
— Уравняем силы. Закрой глаза.
Она молчит слишком долго, но я не спешу давить на неё.
— Закрыла.
— Прислушивайся к себе. Это важно.