Выбираю картошку погорячее, такую, чтобы обжигала, рассыпаясь на языке, и три огромных солёных огурца со впалыми боками. Сосед пытается помочь, подержать картошку, пока я расплачиваюсь, но я выставляю локоть и отрицательно качаю головой. Не хочу помощи. Ничьей. Забираю пакеты и захожу обратно в купе. Почти успеваю закрыть дверь, когда в щели появляется ботинок.
— Позвольте я составлю вам компанию? Ехать ещё долго, мы опаздываем на несколько часов.
Сосед улыбается, искренне, спокойно, почти без подоплёки. Другие женщины посчитают его симпатичным, но не я. Инстинкты требуют, чтобы я немедленно избавилась от его присутствия, и я им доверяю. Безоговорочно. Кладу свёртки на полку, улыбаюсь и подаюсь к мужчине всем телом, как будто собираюсь обнять. От удивления он отступает назад, и я тут же захлопываю дверь ему в лицо.
Всё, с соседом покончено, можно ехать дальше. Если захочу, могу вообще не выходить из купе до самой Анапы. Протираю столик антибактериальной салфеткой и раскладываю вкусности. Смешно, да? Я мертва внутри, а микробов боюсь. Собираю пальцами картофельный снег, смакую на языке, прикрываю глаза. Вот оно, счастье. Простое и терпкое, как рассол. Пробуждает и радует. Огурец хрустит, щиплет язык, рассол стекает по подбородку. Мне так хорошо, что я даже открываю окно и улыбаюсь, глядя на красные кирпичи станции. Чудное место. Здесь были ко мне добры, подарили вкусное счастье.
Сосед идёт вдоль рельсов, поддевая ботинком мелкие камешки. «Хоть бы он отвлёкся и опоздал на поезд», — мстительно думаю я и отворачиваюсь. Мне не нужны соседи, не нужны друзья. Мы с маленькой Парой едем в отпуск, чтобы нащупать наши страхи, а сосед-мужчина нам мешает.
Чёрт знает, что. «Маленькая Лара внутри меня», скажут тоже. От таких слов начинаешь бояться самой себя. Хотя какой помощи можно ожидать от психологов, если ты не сказала им правду?
Сосед останавливается под моим окном. Зря надеялась, что он оставит меня в покое. По лицу видно, что он настырный и терпеть не может скуки. Должен побеждать всегда и во всём, поэтому будет вертеться вокруг меня в надежде, что я всё-таки клюну на его немалые чары.
Смотрит в моё окно и поигрывает бицепсом под белой футболкой. Красуется или действительно нервничает?
— Извините, если я вас чем-то обидел. Просто хотел познакомиться, раз уж мы — попутчики.
Попутчики. Придуманные биографии, узкая полка и секс без обязательств. Нет, мы не попутчики.
— Не заставляйте меня закрывать окно. Вы меня не обидели, но пожалуйста, не настаивайте на знакомстве.
Доедаю картошку, втайне надеясь, что сосед послушается, но нет, мне не везёт, он продолжает топтаться на месте.
— Вам плохо? Я слышал, как вы кричали во сне.
— Я кричала, потому что мне было хорошо.
Мужчина сначала хмурится, потом распахивает глаза и усмехается.
— Насколько хорошо?
Закрываю окно и задёргиваю занавески. Зря я это сказала, уже жалею, стоило сразу отодвинуться от окна. Неуместные шутки потому и не уместны. Я не могу позволить себе никаких приключений. Погружусь в себя и буду слушать «маленькую Пару». Тьфу-ты. Вот так врачи доводят людей до галлюцинаций.
Достаю распечатку из интернета, проверяю адрес снятого дома, вожу пальцем по выцветшей картинке. Крохотный домик с пристройкой, обвитой виноградной лозой, с видом на море. Вот, что мне нужно. Незнакомые хозяева, тишина, солнце и тёплая вода. Постепенно, шаг за шагом, я вернусь к себе, опомнюсь от кошмара и смогу нащупать свои страхи. Встречусь с ними лицом к лицу и помогу маленькой Ларе. Для этого нужен ритм, я не смогу без него. Прилив, отлив, волны, одна за другой, закаты, восходы. Я осяду в виноградном домике, войду в его летний ритм и вылечу свою душу.
…Люда жеманно хихикает и задирает юбку, показывая край чулка. Желтоватые зубы контрастируют с морковной помадой, но её это не смущает. Она облизывает губы и посасывает помаду на языке.
— Эту девушку зовут Милена. Семь лет балетной школы, отменная пластика, — говорит Олави на отличном русском.
Нам всем дали новые имена, чтобы отрезать от прошлого.
Не дожидаясь приглашения, Люда, она же Милена, соскальзывает на пол и, грациозно повернувшись, встаёт на мостик. Согнув локти, сворачивается в баранку и обхватывает себя за лодыжки расставленных ног. Все взгляды прикованы к трусикам, бесстыже торчащим из-под юбки.