Не знаю, следил ли за мной Олави. Может быть, и перестал, потому что мне удалось добиться моего «однажды». Временного. Я сказала ему, что отправляюсь на курсы повышения квалификации в другом городе и получила в ответ равнодушное «угу».
Я сбежала. Мне удалось. Я назвала этот побег отпуском и поверила в свою свободу.
А теперь Олави сидел передо мной, довольный, ухоженный и совершенно не похожий на разбитого мужчину, который раз в неделю рыдал на моей груди.
Что скрывать: я подозревала, что, рано или поздно, он меня найдёт, поэтому и наняла личную охрану для родителей и сестры. Приготовилась ко всему. Сделала так, чтобы Олави не смог им навредить. Только вот забыла позаботиться о себе.
Светлые волосы до плеч. Шейный платок с логотипом известного дизайнера. Идеально сидящие джинсы и рубашка. Красивый психопат.
— Вот так случается, — пропел Олави, — жена отправляется повысить квалификацию. Любящий муж едет следом и находит её в другой стране, покрытую чужим семенем.
В голове крутилась только одна мысль: «Только бы он не тронул Макса». У родителей есть охрана, у сестры тоже. Я могла нанять кого-то и для себя, но не стала. Впервые решила не сдаваться страху и хотела остаться в одиночестве. Полном. Поверила, что Олави потерял ко мне интерес. Ведь он сказал мне однажды: «Ты моя, пока я сам не захочу от тебя избавиться». Наивная, я решила, что это время настало.
Наверное, мне следовало испугаться, закричать, забиться в истерике, но тело не слушалось. Истерика происходила внутри меня, а поверхность оставалась холодной.
— Я сделаю всё, чего ты потребуешь, только не трогай Макса.
— Макс? Так вот, как его зовут? А я думал, что ты называешь его «мудак из Анапы»! Тот самый, который не смог досидеть до конца встречи и потащил тебя в отдельную комнату. И как он тебе? А? Понравился? Пожёстче меня? Не он ли появлялся в твоих кошмарах? Ты кричала так громко, что мне пришлось переехать.
— Родители ни о чём не знают, — я старалась сдерживать дрожь в голосе. — Олави, я всё сделаю, только не наказывай никого, кроме меня.
— Она ещё диктует условия! — нервно хихикнул Олави и сделал знак одному из сидящих рядом со мной мужчин. — Тот, не глядя, отвесил мне пощёчину, потом ощупал грубыми руками, забрал телефон и выбросил его в окно. Макс не сможет меня выследить, и это хорошо. Значит, он в безопасности.
Мы петляли по просёлочным дорогам вдоль реки. Я приникла к стеклу, притворяясь, что я — часть свободного мира. Чайка неслась всего в паре сантиметров над водой, почти задевая её поверхность крылом. Развёрнутая метафора. Так и я двигалась вперёд в сантиметре над полным крахом. Рано или поздно, я должна была упасть.
И я упала.
Вот и всё.
Олави сделает мне очень больно, но это не важно. Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Свобода вытекает из меня, капля за каплей, оставляя пустую оболочку, которой я была многие годы.
**********
Олави закурил. Он никогда раньше не курил, да и пил редко. Старательно заботился о смазливой внешности, чтобы поддерживать имидж успешного бизнесмена. Но сейчас, несмотря на шейный платок и на тщательно уложенные волосы, его безупречность дала очевидную трещину. Сжимая в зубах сигарету, он смотрел на меня в зеркало заднего вида и с трудом сдерживался. Его выдавала мимика, живая, как у ребёнка. Олави коробило то, что я посмела вырваться из-под его контроля. Он сломал меня, как куклу, оставил существовать в жалком подобии жизни. Я должна была безвольно сидеть на месте и завидовать его новой женщине, а я вырвалась и посмела мечтать. Это взбесило его настолько, что он рискнул отправиться в Россию. Он хотел уничтожить меня, прибить к земле, чтобы я ползла за ним, умоляя о пощаде, как было раньше. За эти годы я научилась читать его мысли. Олави питался моим страхом и унижением. Уничтожал и смотрел на меня с ленивым превосходством. Как ни странно, в этот раз его сдерживало присутствие посторонних людей. Он косился на охранников и нервно теребил платок. Всегда осторожный, он не любил нанимать незнакомцев.
Мы проехали десятки километров, а я по-прежнему безучастно смотрела в окно и не молила о пощаде, поэтому Олави распирало от злости. Он не хотел показать свою слабость при чужих, пытался поддержать репутацию мужчины, который способен до смерти напугать женщину без единого слова. Он оборачивался, порываясь выкрикнуть угрозу, но тут же одёргивал себя и зажигал новую сигарету.
Никогда раньше я не смотрела на него в таком ракурсе, поэтому вырвавшийся из горла смех удивил и озадачил, причём не только меня.
— Ты чего? — Олави обернулся и пригляделся к моему спокойному лицу. — Истерика, что ли?