В здании вокзала тихо, народ уже разбежался, кто куда. В углу обнимается молодая парочка, их сумки и чемоданы разбросаны вокруг, как ягоды на торте. Счастливые, надо же. Счастливые в Анапе. Украдкой слежу за ними, пытаюсь отогреться у их огня. Парень лезет девушке под футболку, и я смущённо бреду прочь, провожаемая гортанными стонами увлёкшейся пары. Не успела отогреться.
Как назло, не вижу ни одного такси. Может, плюнуть на всё и снять гостиницу, а завтра с утра отправиться искать виноградный домик? Оглядываюсь на здание вокзала, в котором приветливо мигает окошко, обещающее предоставить гостиницу на ваш выбор.
— Если ты ищешь такси, то придётся позвонить.
Я вздрагиваю всем телом, опрокидываю чемодан и с ужасом смотрю в окутанные сумерками голубые глаза.
— Прости! — фамильярничает сосед, но продолжает брать напором. Поднимает чемодан и хватает меня за руку, то ли в попытке извиниться за испуг, то ли чтобы я не сбежала. Мы застываем в неловких позах, зависнув над грузным телом чемодана. Хмурясь, сосед смотрит на мои пальцы. — У тебя ледяные руки! Тебе плохо?
Да, мне плохо.
— Всё в порядке.
— Я за тебя волновался, вот и решил подождать. Знаю, что ты не местная, да ещё и пропала перед самой Анапой. А потом увидел, как ты сидишь на перроне, и понял, что тебе нехорошо. Слушай, я знаю, что достал тебя приставаниями, но клянусь, я не маньяк.
— Если клянёшься, тогда всё в порядке. — Я усмехаюсь и забираю у него чемодан.
— Попытайся меня понять. Ночью ты, не переставая, вопишь во сне, пинаешь стену, стонешь, да и днём ведёшь себя странно. Как честный человек, я не могу оставить тебя одну, не убедившись, что с тобой действительно всё в порядке. Я на машине, могу подвезти. Если откажешься — я пойму, но тогда вызову такси и прослежу, что… — он замялся, — …короче, так.
— За чем проследишь?
Вздохнув, сосед недовольно потряс головой.
— Что у тебя есть, чем заплатить и где остановиться.
Вот тут я рассмеялась. По-настоящему, глубоко, хрипло, как не смеялась с того самого дня, как задумала этот «отпуск». Сосед по вагону считает меня психованной оборванкой, которая путешествует в купе люкс. Тоже мне, Эркюль Пуаро*.
— Я сняла комнату, так что мне есть, где жить, и есть, чем заплатить. Так уж и быть, считай себя джентльменом и спасителем странных девиц, — отвези меня. Но только если тебе по пути.
— Куда? — спросил он, радостно подхватывая мой чемодан и устремляясь к парковке.
— В сторону Высокого берега.
Затормозив, он обернулся и присмотрелся ко мне повнимательнее. Да, я — оборванка, которая путешествует в купе люкс и снимает комнату недалеко от Высокого берега, одного из самых престижных районов Анапы.
— В гостиницу? В гостевой дом?
— Нет, в частный дом.
Знал бы он, каких трудов и денег мне стоило снять эту комнату, подивился бы моей настойчивости.
Игорь (он всё-таки втиснул своё имя в разговор) оказался гордым владельцем Ауди, чистенькой, вылизанной. Модель я разглядеть не успела. Прохладные кожаные сиденья не понравились мурашкам на моей коже, поэтому я скрестила ноги и попыталась согреть руки дыханием. Это в такую-то жару!
— По-моему, у тебя температура, — неуверенно предположил Игорь, норовя дотронуться до моего ледяного лба.
— Стресс, — обобщающе ответила я и присмотрелась к попутчику. Он был похож на Игоря, другое имя показалось бы неправильным. Ухоженный, аккуратный, принципиальный. Категоричный. На маньяка никак не тянет.
Я читала об этом в какой-то брошюре, одной из многих, прошедших через мои руки.
«Жертвы психологических травм порой ведут себя непоследовательно, поэтому им следует соблюдать особую осторожность. Несмотря на повышенную тревожность, они внезапно проникаются доверием к незнакомым людям, что может послужить источником последующих травм».
Точнее и не скажешь. Вот она я, сижу в машине совершенно незнакомого мужчины. В чужом городе, в темноте. И не боюсь. Настолько устала бояться, что приветствую опасность, иду к ней навстречу. Прыгаю на её прохладное, кожаное сидение и, устроившись поудобней, пристёгиваюсь ремнём.
Моя опасность пахнет кожей, лимонным освежителем воздуха и мужским одеколоном.
— Завтра расскажу друзьям, что пришлось включить подогрев сидения в июле, — усмехнулся Игорь, и я почувствовала, как подо мной разливается приятное тепло. — Получше?