Я уже сказала, я — хирург. Не женщина, не дочь, не будущая жена и мать. У меня есть только одно амплуа. Только одно счастье.
----------
1 — Усэйн Болт — знаменитый ямайский легкоатлет.
2 — ВИП — от англ. VIP — очень важная персона.
Глава 2
Василий Седов, отец больного, не находил себе места. В буквальном смысле. Вскакивал, снова садился, слепо смотрел по сторонам, хватал себя за волосы. Грязно ругался, не извиняясь. То и дело смотрел на сына, отказываясь верить в реальность происходящего.
В реанимации Станислава Седова поместили в отдельную палату, куда впустили его отца и — к моему изумлению — двух охранников. Перефразируя Оруэлла (3), скажу: все люди равны, но некоторые более равны, чем другие.
Операция закончилась, и больной пришёл в себя, чтобы услышать страшное слово — «осложнения».
— Откуда взялась эта сосудистая аномалия?! — кричал Седов-старший. Бескомпромиссный мужчина, привыкший к власти и полному контролю — вот, каким мне показался отец пациента. В данный момент его распирал гнев, ослепляющий, доводящий до красной пелены перед глазами. Такие, как он, не переносят ощущения собственного бессилия.
— Откуда!? — настаивал на ответе Седов-старший. — Что за хрень? Разбил машину — ладно, не в первый раз. Сотрясение мозга — и это объяснимо. Но чтобы такое совпадение? Чтобы сосудистая аномалия начала кровоточить после травмы? Откуда она взялась?
— Трудно сказать. Скорее всего, она присутствовала с рождения, но не вызывала никаких симптомов до момента аварии. К сожалению, вашего сына привезли достаточно поздно, ткани уже отекли. Мы постарались сделать всё возможное, но не смогли предотвратить осложнения, — в который раз объяснил Ярослав Игоревич.
— Прекратите повторять одно и то же!! — кричал Седов-старший, не в силах смириться с участью парализованного сына. — Если Стаса привезли слишком поздно, зачем вы вообще взялись оперировать?
— Без операции последствия были бы намного более тяжёлыми.
— Я вам не верю! НЕ ВЕРЮ! — тряся кулаками, Седов-старший подскочил к главному врачу. — С какой стати я должен вам верить? Надо было сразу отправить сына в Германию.
Ярослав Игоревич оставался спокойным и приветливым. Он стоял впереди, мы с первым ассистентом — чуть сзади. Треугольник вины. Мы старались, действительно старались. Сделали всё возможное, но увы. Нарушенное кровообращение восстановить не удалось. Если Станислав и сможет ходить, то с трудом и после длительной реабилитации.
Мы всё сделали правильно. Ярослав Игоревич — гений. Видели бы вы, как он старался. Как мы старались. Но вина — дело колкое. Ударяет в сердце, как игла, от неё не избавишься. А вдруг я что-то упустила? Да-да, лично я. Неважно, ассистент ты или ответственный хирург, каждая операция — это личное.
Ещё не полностью отойдя от наркоза, Станислав вяло усмехнулся и махнул рукой.
— Прекрати, отец, а то давление подскочит. Случилось — так случилось, я справлюсь. Ярослав Игоревич говорит, что паралич будет неполным, и что после реабилитации я смогу снова научиться ходить. Могло быть и хуже — руки-то работают нормально.
Седов-старший удивлённо посмотрел на сына, не понимая, как его плоть и кровь может быть такой всепрощающей, даже если причиной его беды стала сама судьба.
Больной повернулся ко мне и подмигнул:
— Я с моим симпатичным хирургом ещё на свидание схожу. Вприпрыжку! Вот увидишь!
— Только если вприпрыжку! — Я позволила себе крошечную улыбку. Станиславу Седову нельзя не улыбнуться. Он очень хорош собой, даже в реанимации. Бледный, с запавшими глазами, растрёпанными светлыми волосами и красными пятнами на щеках от пластыря — и при этом харизматичный до неприличия. Авария, операция, а теперь такая новость — а он улыбается и сохраняет оптимизм.
Любуясь им, я не заметила, что Василий Седов сосредоточил хмурый взгляд на мне.
— Кто она такая? — спросил Ярослава Игоревича, не желая обращаться ко мне напрямую. — Вот это кто? — грубо ткнул пальцем в моём направлении. — Я не видел её до операции! Вы приходили без неё.
Меня распирало от желания рассказать об уважительной причине моего отсутствия, но разговор в реанимации — не время жаловаться на маньяка.
Главный обернулся, словно не узнал меня по голосу.
— Валерия Леонова — хирург, она мне ассистировала. Я бы хотел обсудить с вами реабилитацию…
— Что именно она делала? Какую часть операции?
— Послушайте, это не имеет значения.