— Для меня — имеет.
Страх, пережитый при нападении незнакомца, не сравним с ледяным ужасом, сковавшим тело, когда из-под кустистых бровей на меня посмотрели пронзительные глаза Василия Седова.
— Валерия Михайловна — наш лучший ординатор, она…
— Она ординатор?? — прогремел Седов-старший.
— Отец, прекрати сейчас же! — потребовал сын усталым голосом. — Отстань от хирургов, их было трое! Они сделали всё возможное, а теперь я хочу поговорить о реабилитации.
Он снова подмигнул мне, но в этот раз я не улыбнулась. Слишком осязаемой была угроза, исходящая от его отца.
— Подожди, сын. Я хочу знать, какую часть операции делала эта женщина.
— Валерия Михайловна — не женщина, а хирург! — возмутился главный, но меня уже было не остановить. Я двинулась на амбразуру, как заведённая. Мне нечего стыдиться, и я не собираюсь прятаться за спиной начальства. Глядя в змеиные глаза Седова-старшего, ответила ровным, вежливым голосом:
— Я ассистировала. Отвечала за дренаж, делала разрез…
— Вы трогали его сосуды?
— Василий Борисович! Вы не вправе допрашивать мою ассистентку! Я отвечаю за данную операцию и заверяю вас, что мы сделали всё возможное… — Ярослав Игоревич попытался урезонить Седова-старшего, но тот дёрнул плечом, стряхивая слова главного.
— Прекрати! Сию! Минуту! — потребовал больной, гневно глядя на отца. Этот крик утомил его, и он закашлялся и на секунду прикрыл глаза. Остальные умолкли, позволяя больному закончить. — Если тебе нужны виноватые — вини себя. Вы с матерью родили меня с аномалией, поэтому всё так и случилось. Остальное — судьба. Сделай милость, отвяжись от хирургов. Они сделали всё возможное.
Седов-старший не посчитал нужным прислушаться к словам сына. Он был слишком занят тем, что разглядывал меня. Пристально. Выжидающе. Он ждал ответа на заданный ранее вопрос: трогала ли я сосуды его сына. «Трогала»! Слово-то какое выбрал. Словно я их пальцем тыкала.
— Да, я ассистировала на протяжении всей операции. — Говорю спокойно, немного вызывающе. Я всё сделала правильно, он не вправе меня винить. Никто не виноват. К тому времени, когда началась операция, кровообращение уже было не восстановить. Кровотечение мы остановили, с аномалией справились, но нарушение кровотока обратить не удалось.
Станислав прав. Остальное — судьба.
Однако правда заключается в том, что себя ты винишь в первую очередь. Что бы ни случилось.
Сомнения, как вирусы, вторгаются в твои мысли и остаются навсегда.
Не имеет значения, виноват ты или нет. Неудачи оседают в памяти, и я помню каждую из них, наизусть, до секунды, в красках. Все случаи, когда «что-то пошло не так».
— Василий Борисович, позвольте объяснить ещё раз, — терпеливо сказал главный врач и снова повторил отчёт об операции.
Седов-старший моргнул, разрывая наши сомкнутые взгляды, и отступил назад. Посмотрел на свои ноги, на лакированные ботинки в больничных бахилах. Вмиг постарел, сгорбился, словно реализация наконец осела на его плечи.
— Стас — мой наследник, — сказал весомо, словно это признание несло в себе силу изменить ситуацию. — К сожалению, он — мой единственный ребёнок.
Интересная формулировка. Были бы у Василия Седова другие дети, он бы не волновался о судьбе Стаса.
— Ваш сын — молодой, энергичный мужчина, так что будем надеяться на лучшее. Реабилитация ему поможет, — ровным тоном продолжил Ярослав Игоревич.
— Вы не понимаете. Я должен передать сыну управление бизнесом, поэтому сейчас самое неподходящее время для всего этого. — Нетерпеливый жест обозначил случившуюся со Стасом беду, как досадную неприятность, помешавшую отцу вершить грандиозные рабочие планы.
Сам больной насмешливо наблюдал за родителем, бездушие которого явно не стало для Стаса сюрпризом.
— А как насчёт… — Василий Седов поморщился, недовольно запыхтел и, зыркнув на меня, повернулся к главному. — Как насчёт мужской сферы? — спросил неохотно, сквозь сжатые зубы. Не хотел затрагивать эту тему при мне. — У Стаса должны быть дети. Несколько мальчиков, чем больше, тем лучше. Через год, не позже.
Слышали бы вы категоричность его тона!
Несколько мальчиков. Через год. Он серьёзно? Представляю, как Стасу выбирают жену, по каким критериям. Словно речь идёт о древней королевской династии. Генри VIII, английский король, истребляющий своих жён в надежде найти ту единственную, которая родит ему сына.
Хотя нет, не сына. Нескольких мальчиков, причём одновременно и не позже, чем через год. Здесь понадобится несколько жён. Конвейерный процесс.