Он погладил ее по волосам, окинул неспешным восхищенным взглядом, и Дениза залилась краской, а потом рассмеялась, потому что краснеть было, пожалуй, поздно. В этом заключалось ее несчастье — она все делала задом наперед: стала взрослой, когда ей подобало еще быть подростком, забеременела прежде, чем поняла, что страстно желает иметь ребенка, оттолкнула всех любящих и близких именно тогда, когда больше всего в них нуждалась. Ей многое придется исправить. Дениза поняла, что воспоминания значат гораздо больше, чем ей казалось. Она хотела — и Джереми того заслуживал — иметь их все, хорошие и плохие, веселые и грустные. Ей предстояло научиться держаться за них, вот только можно ли одновременно держаться за прошлое и за Моргана?..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Все оказалось труднее, чем предполагала Дениза. Увидев ее, родители расплакались. Трой и Мей, приехавшие в Канзас-Сити из своего Спрингфилда, держались неестественно бодро и допытывались у нее, почему Морган не приехал с ней. Пришлось разъяснять всем, кто такой Морган. Он домовладелец и — да, ее друг, но она пока не знает, значит ли он для нее нечто большее. Она снова и снова воспроизводила мысленно эпизод в пикапе, поражалась, что отважилась на подобный поступок, и гадала, вспоминает ли Морган о нем тоже. Что значил этот эпизод? Да и значил ли он что-нибудь вообще?
После праздничного обеда родители захотели, чтобы она сходила с ними на могилку Джереми, но Дениза не нашла в себе сил. Она не была на кладбище с самого дня похорон. Они ушли одни, а ее младшая сестра Кейла, незамужняя учительница, стала упрекать ее в эгоизме, слезливой сентиментальности и неблагодарности. Трой встал на защиту Денизы, доказывая Кейле, что она еще не в состоянии понять, что значит потерять ребенка. Но упреки Кейлы все равно задели Денизу — и заставили задуматься. В конце концов она последовала за родителями на кладбище, постояла с ними и поплакала над могилой Джереми.
Остаток вечера они провели; разбирая фотографии и разговаривая о нем. Временами всем становилось весело, а временами разрывалось сердце. Кейла, которая уже пришла в себя после отповеди Троя, сказала, что все это — сплошной мрак. Дениза заподозрила, что младшей сестрой владеет дух противоречия, и задумалась: из-за ее ли неудачного опыта замужества Кейла до сих пор не вышла замуж. Конечно, Кейла еще молода, ей всего двадцать восемь. Тридцатипятилетней Денизе сестра казалась совсем юной. Или же она просто чувствовала себя намного старше своего возраста?
Дениза переночевала в своей старой спаленке, а на следующее утро после завтрака собралась назад в Джаспер. Расставание прошло на удивление безболезненно, если не принимать в расчет необходимость успокоить и водворить кота в его контейнер. В течение всего дня кот держался в своей обычной отчужденной манере, но Дениза простила ему его надменность, когда ночью он свернулся клубочком у нее под боком, словно почувствовав, что ей нужен рядом кто-то живой и теплый. Когда настала пора уезжать, родители обняли ее и поблагодарили за то, что она сумела приехать. О Джереми больше никто не заговаривал, и никто не спросил ее, где она собирается встречать Рождество.
С сестрой и братом Дениза попрощалась еще накануне, поэтому она просто села в машину и направилась домой, но на выезде из города развернулась и поехала назад. Она миновала улицу, где стоял родительский дом, и повернула к гаму месту, где несколько бесценных лет жила вдвоем с Джереми.
Небольшой каркасный дом, как и другие в микрорайоне, пошел на снос, чтобы освободить место для офисного здания и гаража. Она не знала, что дома больше нет, но это показалось справедливым — если Джереми не мог жить в нем, почему должны другие?
Она заехала в парк, где они провели вместе немало часов. Качели и карусель сияли новой краской, Дениза заметила несколько установленных дополнительно столов для пикника и фонтаны. Она припарковала машину у обочины, вышла и, присев возле одного из столов, увидела как наяву своего Джереми, хохочущего на взлетающих вверх качелях, плачущего из-за разбитой коленки, грязного и счастливого после прогулки с друзьями. Наконец она поднялась и направилась к машине. Нужно сделать еще одну остановку.
Перекресток, где огромный автофургон с неисправными тормозами сбил Джереми, теперь выглядел иначе. Там, где прежде был установлен лишь знак, предписывающий водителю остановиться, сейчас красовался светофор, тротуар разрисовали зеброй и добавили автобусную остановку. И никакого напоминания о том, что здесь, на этом самом месте, погиб чудный, драгоценный мальчик. Дениза присела на скамейку на остановке, комкая в руках промокшую от слез бумажную салфетку. Рядом опустилась пожилая темнокожая женщина и участливо поинтересовалась, все ли в порядке. Дениза ни с того ни с сего принялась рассказывать о своем малыше и о том, как он погиб. Женщина поделилась своей трагедией: у нее погибла взрослая дочь от рук ревнивого любовника. Подошел и покинул остановку автобус. Женщины тепло обнялись, обменялись соболезнованиями и расстались. Дениза не спросила, как зовут ту женщину, да и своего имени не назвала, хотя, впрочем, это было и не важно. Важно было лишь то, что обе испытали ужасную потерю, и это их роднило.