– Во всех старых легендах джинны предстают могущественными существами, – выговорила она. – Но ты не таков. Ты слаб. Ты сломлен, ты в отчаянии, и я испытываю к тебе жалость.
Джек-без-Тени склонился над ней, и Дженни впервые заметила, что он не отбрасывает тени.
– Мне плевать, что ты там испытываешь. Мне не плевать только на заклятие. И я собираюсь его отыскать и вернуть свою свободу.
– Ты не ведаешь, что творишь! Если заклятие попадет в руки Хестер, это… это чудовищно изменит наш мир!
– Дела вашего мира меня тоже не касаются. Когда я буду свободен, мне будет открыто множество других миров. В любом случае кому-кому, а тебе нет смысла волноваться о будущем.
Он низко нагнулся над ней, будто хотел поцеловать в губы, и широко открыл рот, обнажая несколько рядов острых длинных зубов вокруг отверстия, открытого в абсолютную черноту, воняющую гниением. Дженни не могла больше пошевелиться, не могла дышать.
– Ну что, Дженни Винтер, мне наконец удалось тебя испугать?
Дженни не выдержала и закричала.
Внизу, под улицами
Ларабелль Фокс была в туннелях под городом, когда послышался подозрительный шум.
Она едва расслышала – слишком громка была какофония ливня и бурлящей воды в канализации. Потоки дождя превращали дренажную систему в сеть бурных рек, так что во многие туннели было сейчас просто не попасть. Яростные воды неслись мимо ее ног, порой захлестывая ее вощеные непромокаемые ботинки, пенясь и шумя, неся с собой всякий уличный мусор, листья и ветки, нечистоты и трупы кошек и крыс.
У Лары было отличное зрение. Она стрельнула глазами туда-сюда, исследуя поток, казавшийся оранжевым в золотистом свете светильника из драконьего дыхания, висевшего у нее на шее. Из воды ей ответило на взгляд ее собственное колеблющееся отражение: темнокожая тринадцатилетка, вглядывающаяся в поток в надежде увидеть блеск металла. Вдруг подвернется монетка, а то и потерянное кем-нибудь колечко или сережка.
Но сейчас ее внимание привлекла не внезапная ценная находка. А звук жестокой ссоры.
Лара быстро погасила свой фонарик и оказалась в полной темноте. Новенький в этих туннелях наверняка сразу заблудился бы, дезориентировался. Запаниковал бы. Но это все не о Ларе. Она сделала глубокий вдох, выдох и совершенно успокоилась. Она знала тут каждый поворот, каждое ответвление труб – все это было ей знакомо, как младенцу знаком успокаивающий ритм нянькиной колыбельной.
Она тихонько двинулась вперед, на звук голосов, и шум текущей воды заглушал ее шаги. Привычно повернула в нужном месте, где в сторону отходило ответвление трубы. Из примыкающего туннеля показался слабый свет – и Лара замедлила шаг, прижалась к холодной каменной стене. И тихонько, маленькими шажками двинулась вперед, чтобы незаметно заглянуть за угол.
Их было пятеро. Пятеро мальчишек. Все одетые в шмотки «охотников в канализации»: пропитанные воском куртки, высокие ботинки и перчатки, со светильниками из драконьего огня, висящими на шеях. Четверо мальчишек были уже взрослые, можно сказать, почти мужчины, а вот пятый… пятый куда меньше и совсем хлипкий. Четверо парней покрупнее окружили мелкого плотным кольцом. Лара отлично знала этого малыша, потому что в свое время собственнолично научила его секретам сталкерства в трубах под городом. Его звали Джо Коротконожка, и сейчас он в ужасе оглядывался, перескакивая с одного враждебного лица на другое взглядом ярких зеленых глаз.
– Это мое! – Он прижал к груди сталкерскую торбу с какой-то добычей из сточных канав. – Я это честно сам нашел, сам подобрал! Я не обязан с вами делиться! И это вообще не ваша территория.
– Мы, в общем, тут приняли решение о переделе границ, – нагло сказал один из старших парней. Он был бледнокожий, бритый наголо, с хриплым из-за курения голосом. Его звали Вин Коттон, и Лара отлично знала и его, и его уличную банду – а также знала, что с ними связываться опасно. – Отныне я считаю, что туннель под улицей Молочников тоже принадлежит нам. Что означает, что собранная здесь добыча тоже наша.
Он указал на сумку Джо.
– Вы не можете так сделать! – воскликнул тот. – Просто объявить, что это ваш туннель, и все!
– А кто нам помешает это сделать? Уж не ты ли?
Лара стиснула зубы, волоски у нее на затылке приподнялись. Конечно, сбор всякого мусора по канализации был не самой благородной профессией в мире, но и в этом деле существовали неписаные законы чести – например, уважение к собратьям по сталкерству. Чтобы стать хорошим сталкером, требовалось немало отваги, и ума, и находчивости, и умения ориентироваться, а Лара считала, что у самого Коттона все эти качества отсутствуют. Он был трус. Просто здоровенный трус, который любил обижать слабых.