Кайл улыбнулся, почувствовав дома знакомое присутствие.
— Если бы я знал, что ты намерена злоупотреблять данной тебе привилегией свободно появляться у меня дома, я бы ее аннулировал, — такими словами он приветствовал Катрину. — Очень неосмотрительно с моей стороны.
— Так почему ты до сих пор не внес поправки? — невинно спросила Катрина.
— Потому что я ошибочно полагал, что Николаю хватит ума с уважением отнестись к моему желанию остаться одному, что он не станет отправлять супругу сюда всякий раз, когда ей наскучит ее роль, — отвечал Кайл, прихлебывая из бокала. — К тому же ты всегда являешься во время обеда. Вряд ли ты совершенно случайно нарушаешь мое одиночество и мешаешь питаться.
Катрина расслышала в его голосе радостные и задорные нотки, которые он пытался скрыть, и улыбнулась ему.
— Мы ожидали тебя на Хэллоуин, — мягко упрекнула она. — Мне нужно было лично доставить выгравированное приглашение? Или писанное на пергаменте и разукрашенное лентами, в четырех конвертах?
— Ты намекаешь на мою претенциозность? — в свою очередь спросил Кайл. — Или упрекаешь в невоспитанности?
Катрина решила, что пусть лучше за нее говорят тишина и невинное выражение лица.
Кайл скрыл улыбку.
— Глупый праздник смертных, — пробормотал он. — Не имеющий никакого отношения к уже позабытым первопричинам его возникновения. Я вовсе не собирался играть «в вампира» и пугать детишек — если они в этот день в самом деле испугаются моих «настоящих клыков» — ради вашего развлечения.
— Кайл, этот прием был организован в благотворительных целях, — попыталась его урезонить Катрина.
— Я передал благотворительное пожертвование во славу твою, — отвечал Кайл, передразнивая ее интонации. — Не думаю, чтобы мое присутствие требовалось еще для чего-нибудь.
— Что ж, ничего не поделаешь, — ровным голосом проговорила Катрина и умолкла ненадолго. — Та церковь, о которой ты мне говорил, церковь Кэтрин, все еще существует?
— Да, — ответил Кайл. — Почему тебя это интересует?
— Можем мы туда отправиться? То есть я хочу сказать, не будешь ли ты так любезен мне ее показать? — попросила Катрина.
— Тебе там не понравится. От нее остался лишь церковный двор.
— Просто возьми меня туда, ладно? Я хочу посмотреть.
— Нет. Я не Николай, — напомнил он ей. — Ты не имеешь права врываться сюда незваной, приказывать мне и ожидать, что все будет по-твоему. Ты не можешь и приставать ко мне с ласками, которыми награждаешь его.
Катрина нахмурилась.
Кайл посмотрел на нее и вздохнул:
— Ох уж эти люди! Тебе нужно увидеть, чтобы поверить? Так и быть.
Не успела Катрина ему ответить, как они оказались на месте. Было темно и холодно. Ветер, хоть и не сильный, продувал ее насквозь. Да, она, бессмертная, страдала от холода. А жаль. Пришлось мысленно пожурить себя. Чего еще ждать в ноябре?
Церковный двор припорошило снегом. Самое то для съемок фильма Тима Бёртона.
— Я же говорил, что здесь ничего не осталось, только церковный двор, — сказал Кайл.
Одежду и длинные каштановые волосы трепал ветер. Он-то был одет по погоде. Кайл сотворил для Катрины длинное шерстяное пальто, и она признательно улыбнулась.
— Ты сказал «церковный двор», а не «кладбище», — заметила она. — Где церковь?
Кайл улыбнулся.
— В те времена умерших хоронили в пределах церковной ограды, — сказал он. — Сам храм давно разрушен. Я очень обрадовался, когда его секуляризировали. Это означало, что я могу войти.
Катрина тоже улыбнулась и мотнула головой в сторону могил.
— Давай навестим, — предложила она.
Кайл привел ее к каменному памятнику, где сидел Страж Надежд и Мечтаний, и посмотрел на место упокоения Кэтрин.
— Здорово, — тихо проговорила Катрина, указывая рукой на огромную горгулью, служившую могильным камнем утраченной любви Кайла. — Изысканно.
— Сарказм тебе не к лицу, — так же тихо заметил Кайл. — Если тебе известно назначение горгульи, тебя не должно удивлять, почему я избрал для Кэтрин именно этот памятник.
— Говорят, они отпугивают злых духов, — отвечала Катрина. — Но такой я никогда не встречала. Почему она на цепи?
— Страж Надежд и Мечтаний по гроб жизни прикован цепью к подножию судьбы, — тихо отвечал Кайл. — Так говорило описание, когда я его отыскал. Этот памятник символичен и повествует о мечтаниях, за которые мы должны держаться и которые, — Кайл жестом указал на землю под памятником, — мы должны отпустить.