Бисеренко София
Тот, кто рядом - 3
К утру заканчиваю лишь обрисовывать контуры. Проще было бы нарисовать карандашом или углем, без цвета, но зачем?
Рому с Андреем в комнату пускать не стоит. Рома может легко все перевернуть, а Андрей...
Пусть готовая картина будет для него сюрпризом.
После восхода собираюсь вернуться к работе, но в дверь стучат.
Андрей пытается общаться с миссис Ричардс, но у него не получается.
Приходится идти на помощь.
- О, Джон! - радуется домоправительница моему появлению. - Я принесла для вас оладий.
На тарелке - огромная гора оладий. В другой руке у миссис Ричардс - плошка с медом.
- Ваш дед любил мед, - говорит старушка, протягивая мне еду. - Позавтракайте, негоже сидеть голодными.
- Спасибо, миссис Ричардс, - благодарю.
Отдаю еду Андрею.
Не припомню, чтобы я вообще ел при миссис Ричардс, ранее миссис Доусон. В том числе и мед.
Окна приходится открыть. Мне запах красок и растворителей без разницы, но его потянет в комнаты, а там двое людей, которые иногда дышат.
Смешиваю выбранные цвета на палитре.
Обедом, похоже, моих людей накормит снова миссис Ричардс.
Возможно, даже ужином.
***
Работа над картиной занимает оставшееся время до понедельника. Иногда заходит Апрель, критически оглядывает мою мазню и, фыркнув, уходит.
И лишь перед восходом в понедельник я наконец делаю завершающие штрихи.
- Можешь показывать своей куколке, - отзывается откуда-то из-под потолка Апрель.
- Угу, - промываю кисти. - Только пусть еще подсохнет.
- Вот подсохнет, на стенку повесишь. А показать и сейчас можно.
Протираю руки льняным маслом.
В кухне - запах гречневой каши.
Даже не пригорела.
Рома послушно возит ложкой по тарелке. Рядом заправляет свою порцию молоком Андрей.
- Отвлекись, - говорю слуге. - Пойдем, покажу твой портрет.
- А, да, - отставляет в сторону пакет. - Пойдемте.
Картина на мольберте вводит слугу в легкий ступор.
На ней - Андрей и Маша. Только Машу я изобразил старше, лет пятнадцати. Портретный Андрей стоит, обняв ее за плечи.
Думаю, я смог передать то выражение, какое было у него на лице во второй день нашего знакомства. Тогда, в детской больнице, когда он убедился в ее полном выздоровлении.
- Она вырастет такой, да? - тянется рукой к портрету, но я его останавливаю.
- Не трогай, краска еще не высохла... Да, такой.
- А я таким же останусь?
- Ну, лет через десять не сильно изменишься, это точно, - соглашаюсь. - Ты теперь стареешь раза в три медленнее, чем другие. В шестьдесят будешь выглядеть лет на сорок. В сто - лет на шестьдесят максимум.
- Лет через двадцать мы будем выглядеть, получается, ровесниками? Ну, внешне.
- Возможно.
- Спасибо... - тихо говорит. - Мне еще никогда не дарили картины, особенно собственный портрет.
- Всегда пожалуйста, - отвечаю.
***
Собеседование проходит удачно. Олеся и Николай Макаровы будут следующий год опекать Рому. Мои требования они воспринимают адекватно, Рома вызывает у них симпатию. Мое упоминание, что мальчик пережил смерть матери и отказ отца прибавляет еще и сочувствие.
Но посмотрим, как все пройдет. Предусмотреть все нельзя.
Приедут в Москву через две недели. За это время мне нужно подготовить квартиру, оформить документы.
И заняться птенцом, наконец.
Билеты в Москву Роме с Андреем заказываю на среду.
А еще мне надо придумать, что делать с домом в Хабаровске. Учитывая поддельную мать Саши Морозова.
***
- Жаль, не получилось встретиться с Машей, - говорит Андрей перед входом в аэровокзал.
- Ну, она приедет на каникулы, еще недолго, - пожимаю плечами. - К тому же не стоит сбивать ей учебный процесс.
- Это да...
Прощаюсь у входа.
Я прибуду в Москву несколько позже. У меня Апрель.
***
Из Щелкова съезжаем опять в Москву. Выбираю квартиру на последнем этаже двадцатидвухэтажного здания. Она даже обходится дешевле - крайние этажи всегда несколько ниже по цене.
Дом относительно новый - ему нет и пяти лет.
Квартира большая - четыре комнаты, коридор оканчивается большой кладовкой. Риэлтор подсказывает сделать в ней гардеробную. Уверяю, что так и поступлю.
Оформляю покупку с документами на имя Дмитрия Павловича Орешкина.
Слишком уж приметен Марк Витальевич стал последнее время.
Чем хороша Москва - людей много, и никто никого толком не знает. И знать не желает. В подъезде постоянно кого-нибудь встречаю, когда привожу мебель и вещи из магазинов, но со мной никто не здоровается. Как и с Андреем и детьми. И это хорошо.
Собираю шкаф в одной из спален. Предлагали еще к доставке сборку дополнительно, но рабочие доверия не вызвали - не факт, что они мне саморезы молотком забивать не будут.
- Звонили из школ, где учатся Аня, Витя и Рома, - говорит Андрей, подавая отвертку. - Спрашивали, почему они не приходят на занятия. Сказал, что мы по делам в Москве, они приедут чуть позже.
- Хорошо, - киваю, вкручивая саморез, - только они не придут. Когда вернемся в Хабаровск, пойдешь и заберешь их документы, объясняя, что переводишь их в другую школу. Спросят куда - скажешь, что поближе к дому. В восьмую гимназию, например. Или в седьмую, они там рядышком стоят.
- А... а проверять не придут?
- Я разберусь, - всовываю полку. - Как придут, так и уйдут.
- А... они вообще учиться не будут, да?
- С чего ты взял? - беру следующий саморез. - Аню буду учить сам. Возможно, и Витю - но надо разобраться, что он вообще хочет и что вообще может. После четвертого класса пойдет в кадетскую школу.
- Интернат?
- Да, - киваю. - Тут, в Москве.
Молчит.
Кошка трогает лапой пачку саморезов.
Спустя сорок минут шкаф собран. Не идеально, но максимально лучшим способом - сам шкаф не очень качественный. Но дверцы перекашиваться не будут долго.
- А... можно спросить? - вдруг интересуется Андрей.
- Можешь не спрашивать, можно ли спросить, - вздыхаю. - Я же тебе уже говорил. Спрашивай, что хочешь. Отвечу.
- А зачем вам... все эти вещи, предметы? Вам ведь это не нужно, по сути.
- Не нужно, - соглашаюсь. - Но у меня есть люди, которые нуждаются в вещах. Это раз. Два в том...
Поднимаю взгляд на Андрея.
Смотрит внимательно, ожидая продолжения ответа.
- Два в том, - медленно говорю, - что если мы живем среди людей, то мы стараемся быть на них максимально похожими. В пределах разумного, конечно.
- Ясно, - чешет в затылке.
Ясно, что ничего не ясно.
Отбираю у кошки бумагу, в которой были завернуты саморезы. Сами саморезы приходится собирать по всей комнате.
Обустройство обеих квартир занимает неделю. Но с квартирой для Ромы помогает Апрель - я бы не успел один установить все скрытые камеры, которые хотел.