Наконец останавливается, поворачивается ко мне. На лице - мученическое выражение.
- Не могу больше, - слабо давит на руку.
Вместо ответа тяну его чуть ниже.
Тысяча четыреста сорок один.
Останавливаемся на девять метров ниже.
- Неплохо для начала, - ободряю. - Тысяча четыреста пятьдесят метров.
- А ты на какой глубине был первый раз?
- Я откуда знаю? - ухмыляюсь. - Я первые три тысячи лет на пальцах считал, помнишь? Я тогда о паскалях, атмосферных давлениях и вообще физике понятия не имел.
- Ну, а если прикинуть?
- Если прикинуть... - улыбаюсь. - С двух тысяч метров, Младший. Не знаю я. Когда научился считать метры и измерять глубину давлением, я был уже постарше тебя в этак тридцать восемь раз.
- И что теперь мне делать? - меняет тему разговора.
- Ничего, - отвечаю. - Сиди, наслаждайся теплой водичкой.
Фыркает. Вода, как и везде в океане на такой глубине - примерно четыре градуса по Цельсию.
Нам без разницы.
Пережидать закат приходится опускаться на стартовые две тысячи. Когда мир вокруг перестает вертеться, Апрель рвется наверх, но я его останавливаю.
- Еще пять минут.
- Зачем?
- При подъеме или спуске восход или закат случаются раньше или позже, нежели на твердой земле, - поясняю. - Две тысячи метров - примерно восемь минуты по времени. Хочешь встретить закат?
Тут же послушно оседает вниз.
- Не надо.
Киваю.
На поверхность поднимаемся спустя пять минут после заката, а на твердой земле оказываемся еще спустя час.
Отплевываемся от соленой воды.
- И как часто надо так нырять? - задает вопрос Апрель, когда вновь может наполнить легкие воздухом.
- Раз или два в неделю. Можно чаще. Можешь вообще в океане поселиться, но не рекомендую. Помимо солнца, надо еще полет тренировать. А в воде усилий по перенаправлению гравитации нужно намного меньше.
Страдальчески вздыхает.
- Я даже не спрашиваю, топили ли так тебя, - бурчит.
- И правильно, ибо топили, - соглашаюсь. - Причем без всяких объяснений. Вечером взяли за шкирку: "Будешь учиться солнцу". И уволокли в океан. Пока допер, что делать, куда плыть, что это за боль вокруг, и куда от нее деваться, успел от Наставника кучу лещей отхватить. Это тебе хорошо - язык жестов, семафорная азбука, азбука Морзе... А тогда под водой я только глазами хлопать мог Наставнику и рожи корчить.
- Я язык жестов не знаю, - кривится. - Ты начал руками что-то показывать, я себя полным дураком ощутил.
- Да ладно, - фыркаю. - Научишься. В городе есть общество глухих. Там подкараулим нужного тебе человечка.
- Только учти, что я сразу не постигну язык, - напоминает. - Мне неделю тренировок нужно.
- Учту, - соглашаюсь. - Дурное дело нехитрое.
Кивает.
***
Возвращаемся ближе к утру.
Андрей уже привык к моим ночным отлучкам, поэтому с верхнего этажа лишь слышен дружный храп трех человеческих существ. Четвертое, нечеловеческое, встречает нас громким мявом.
- Твои слуги не кормят твою мохнатину, - резюмирует Апрель, глядя на вьющуюся у ног кошку.
- Проверю, - натягиваю футболку со штанами.
Кошку все-таки кормят. Миска полна корма, рядом стоит чистая вода.
- Ей, скорее всего, корм не нравится, - говорю, глядя в желтые глаза с вертикальным зрачком.
- Да корми ты ее уже мясом, что ли, что ты с этим кормом, - птенец лезет в холодильник и достает кусок свинины. - Вот, можно дать...
- Можно попробовать, - соглашаюсь.
Свинина идет "на ура".
***
Как бы я ни не хотел, но Витю приходится отправлять в школу. Выбираю ту, что поближе к дому - седьмую гимназию. Можно дойти пешком.
Витя пойдет в третий класс.
Я мог бы поручить Апрелю обучение мальчика, но Апрель ограничен ночным временем. Да и его самого нужно учить.
А из Андрея учитель едва ли не хуже, чем балерина.
Хотя нет, балериной он был бы чуть успешнее.
***
На календаре - первое октября.
Люди чинно завтракают за столом. Хотя как чинно - манеры что у Вити, что у Андрея, что у Ани далеки от идеальных.
- В понедельник пойдешь в школу, - говорю мальчику. - В гимназию номер семь, она тут недалеко.
- Я хочу в свою прежнюю школу, - кривится.
- Твоя прежняя школа находится в часе езды, - возражаю. - Я не собираюсь тебя туда возить.
- А дядя Андрей? - возражает.
- Он - тем более. Если ты останешься в той школе, то он будет тратить на дорогу туда и обратно два раза в день четыре часа. В новой школе - всего час. Так что выгоднее тебя отправить туда.
- У меня там друзья...
- Новые появятся.
Дуется.
- Андрей, будешь провожать его в школу и встречать, - отдаю приказ слуге. - Далее. Отправишь его в продленку. Пусть там делает уроки и общается.
- Понял.
- Этикет, - напоминаю.
- Да, хозяин, - вымучивает.
Киваю.
- А почему дядя Андрей называет вас хозяином? - интересуется Витя с полным ртом.
- Во-первых, прожуй. Во-вторых, объясняю. Я его начальник. Поэтому и называет.
- А... А Анька? - поспешно глотает недожеванное.
- И Аня, - киваю. - Она сейчас не будет ходить в школу, потому что будет работать у меня.
- А...
Во время последних реплик Аня едва дышит.
Люди.
***
После завтрака останавливаю Аню.
- Да, хозяин?
- У тебя был день рождения две недели назад, - смущенно говорю. - Но было много суеты. Мы были заняты. Но я помню про него. И поэтому сегодня, во-первых, хочу извиниться за то, что мы его пропустили... А, во-вторых, хочу подарить тебе подарок.
Широко раскрывает глаза.
- А... а какой?
- Ну, так как я понятия не имею, что тебе бы хотелось, поэтому предлагаю так. Сейчас мы пойдем в магазин... в любой, в какой скажешь. И купим тебе все, что ты захочешь.
- Все? - смотрит недоверчиво.
- Да, - киваю. - Абсолютно. Вот скажи, что бы ты хотела в подарок? Про цену не думай. Можно даже очень дорогое. Обещаю. Куплю. Хоть самолет.
- Я... - внезапно краснеет. - Я... лошадь хочу.
Al'lil сложно удивить. Но у Ани, кажется, это получилось.
- Лошадь? - переспрашиваю.
- Ну... можно не лошадь.
- Живую лошадь? - уточняю.
- Ну, можно что-нибудь другое. Книжку...
- Так, погоди, - собираюсь с мыслями. - Я же сказал, что обещаю. Какую лошадь ты хочешь? Живую?
- Да... - едва шепчет.
- Значит, куплю тебе лошадь, - киваю. - Хоть сегодня. И книжку куплю. И что-нибудь другое тоже. Я же сказал - все, что угодно. Только давай определимся немного с тем, где ее селить и чем кормить. Она же живая, ей кушать надо.
- Купите? - недоверчиво вскидывает голову.
- Куплю, - еще раз подтверждаю. - Но ведь нельзя взять так просто лошадь и привести ее домой. Надо придумать, где она будет жить и что есть. Кто за ней будет ухаживать, следить и лечить, если заболеет.