Когда он, развернувшись, торопливо уехал, и девушки, испытывая тревожное предчувствие, направились по пыльной дороге к вилле, от группы людей отделился невысокий человек и, прихрамывая, направился к ним. По фигуре и походке трудно было не узнать Леви. Оценщик подошел к ним и, глядя в сторону, как-то суетливо потирая руки, проговорил:
– Да… вот так, юные дамы… Вы, значит, уже знаете… Хорошо, что сами приехали.
– Ничего мы не знаем, Леви, – резко сказала Николь. – Что случилось?
Леви перестал суетиться, поднял красные то ли от недосыпа, то ли от рассеянного в воздухе песка глаза и, помолчав несколько секунд, тихо сказал:
– Бадер… Сегодня утром его нашли в кабинете…
Сэнди непроизвольно закрыла рот ладонью, а Николь резко отвернулась и некоторое время, ничего не произнося, смотрела невидящими глазами туда, откуда они только что приехали. Леви внимательно наблюдал за их реакцией.
Бадера нашла рано утром служанка, которая обычно убирала комнаты. Он сидел в кресле в своем кабинете, уронив голову на стол и, казалось, спал. Настольная лампа была включена, хотя солнце уже взошло. Ни видимых ран, ни следов борьбы не обнаружено. И это при том, что Бадер отличался отменным здоровьем… Слуги утверждают, что вечером и ночью в дом никто не приезжал.
– Меня пригласили в качестве эксперта при описи имущества, – как-то виновато сообщил Леви. – Я хорошо знал коллекцию… Насколько можно судить, пропала единственная вещь, – оценщик искоса посмотрел на Сэнди, перевел взгляд на Николь и уточнил: – Так называемая «испанская золотая змейка»... Домой к аль-Пизари только что выехали. К вам тоже поехали, но, видимо, разминулись…
Пока Леви ровным голосом рассказывал все это, к ним подошел грузный немолодой араб в мешковатом костюме и, представившись следователем, которому поручено дело, попросил девушек следовать за ним. Еще не оправившись от потрясения, проходя за ним в ворота, Сэнди заметила в группе людей, стоявших на ступенях дома, знакомое лицо. «Мед, хозяин клуба, в котором мы говорили с Ибрагимом. Откуда он здесь?» – удивилась Сэнди. Поймав на себе ее взгляд, Мед поспешно отвернулся. Обдумать это Сэнди не успела – они оказались в уже знакомой комнате, той самой, где только вчера беседовали с Бадером.
Следователь с непроизносимым именем задал множество формальных вопросов, уточняя личности девушек и цель их пребывания в Марокко, и делая пометки в потрепанном блокноте, после чего спросил, когда и для чего они познакомились с Бадером. Скрывать что-либо было глупо, и Николь спокойно ответила, что впервые они увидели Бадера вчера, в этой самой комнате. Следователь некоторое время молча разглядывал их, после чего придвинул к ним тонкую непрозрачную папку и, указав на нее рукой, спросил:
– В таком случае, как вы можете объяснить это?
Пожав плечами, Николь раскрыла папку. В ней находилась одна-единственная фотография довольно большого размера. Видны огни Джемаа-эль-Фна, подсвеченный минарет Кутубии, едва различимые силуэты двух музыкантов гнауа… А на переднем плане – Николь, Сэнди и… Бадер.
Сэнди физически ощутила смысл выражения «язык проглотить» – она пыталась, но не могла произнести ни слова. Видимо, то же чувствовала и Николь. Снимок был сделан на крыше Кафе де Франс, где они были в первый вечер. Но вместо Бадера, которого там не было и быть не могло, с ними тогда был Мэттью!
– Вспышка! – вдруг вскрикнула Сэнди. – Ты помнишь, нас кто-то сфотографировал?
– Разумеется, мадмуазель, сфотографировал, – подтвердил следователь, не сводивший глаз с девушек. – И вот она, та самая фотография.
– Откуда она у вас?
– Она, сударыня, лежала на столе перед господином Бадером, когда служанка обнаружила его сегодня утром.
– Но это же монтаж! – резко сказала Николь. – Любая экспертиза подтвердит это. Там с нами был другой человек!
– Конечно, мадам, конечно. Экспертиза все подтвердит, – двусмысленно уверил ее следователь. – А позвольте поинтересоваться, кто же был этот другой человек?
– Он улетел сегодня утром… в Лондон, – Сэнди сама понимала, как неубедительно это звучит.
– Ах, в Лондон… – с нескрываемой иронией покивал следователь. – Внезапно, конечно? Ну, что же, это так понятно… Ну, пока он в Лондоне… Господин Леви, очень уважаемый в Марокко эксперт, сообщил нам, что вы крайне заинтересовались одной вещицей в коллекции Бадера. Кстати, той самой, что по иронии судьбы пропала сегодня ночью… Вы могли бы прокомментировать это?