Допрос, похожий на бредовый сон, продолжался больше часа, но после этого, то ли поверив в их искренность, то ли руководствуясь какими-то другими мотивами, следователь отпустил их, попросив не покидать города в течение ближайших дней. У девушек был, видимо, настолько измотанный вид, что он поручил кому-то из подчиненных вызвать им по телефону такси.
Как только они оказались в машине, Сэнди набрала телефон Артура. Веселый голос американца послышался в трубке сразу же:
– Сэнди! Черт, это фантастика! У нас такие новости! Во-первых, мы умудрились найти на карте современного Кито место, которое отметил Писарро! Но это не главное. Послушай, мы…
– Артур! Артур! Это ты послушай!
После десятиминутного разговора, большая часть которого ушла на попытки Артура успокоить Сэнди, решено было, что девушки заезжают в рияд (избежать этого было нельзя – там были их документы и письмо Писарро), быстро собирают вещи и, пользуясь тем, что следователь по рассеянности или иным, ведомым ему одному, соображениям не взял с них письменного обязательства не покидать страну, выезжают в аэропорт. За это время Артур и Лео связываются с хендлерами в Марракеше и всеми правдами и неправдами фрахтуют самолет до Амстердама. Встретив Николь и Сэнди в Голландии, они вместе вылетают в Кито, а Саймон, наоборот, отправляется в Марокко, чтобы осторожно разобраться в ситуации и отыскать следы змейки.
Непонятно было, что при всей этой ситуации теперь делать с Асом – если Мэттью не обнаружится, связь с ним установить будет невозможно. Но намерения сворачивать с середины пути ни у кого не было.
В рияде было пусто – Флоранс, видимо, ушла за покупками, что делала ежедневно. Хуже было другое. Все вещи в комнатах Сэнди и Николь были перевернуты вверх дном. И самое ужасное – пропало письмо Писарро. Сейфов в доме не было, и письмо лежало в ящике стола в комнате Николь. Ящик запирался на ключ, но, разумеется, при определенном умении открывался простой заколкой для волос. Мэттью? Усатый цыган из Арля? Непонятный дизайнер Мед? Полиция? На бесплодные гадания времени не было.
Они уже спускались из спален на первый этаж, готовые покинуть рияд, когда в дверь забарабанили.
– Откройте, полиция, – донеслась с улицы фраза, сотни раз слышанная в дурных боевиках и вот сейчас – впервые – прозвучавшая на самом деле.
Николь села на ступеньку посередине лестницы, а Сэнди застыла над ней с дорожной сумкой в руках. Однако оцепенение длилось всего несколько секунд. В дверь вновь начали настойчиво стучать.
– Что делать будем? – спросила Николь.
– Внизу есть запасной выход… в переулок.
Стараясь ступать бесшумно, они сбежали вниз и прошли к противоположной двери, выходившей в узенький грязный тупик за домом. Сюда обычно приходили торговцы, доставлявшие продукты. В маленьком помещении перед дверью висела старая одежда, оставляемая здесь, вероятно, служанками Флоранс.
– Хиджабы! – прошептала Николь.
Через несколько минут под участившуюся дробь ударов, доносившихся со стороны главной двери, две закутанные по самые брови грациозные мусульманки вышли в пустынный переулок и, не оглядываясь, быстро направились к Джемаа-эль-Фна. Затерявшись в густом людском муравейнике, почти совершенно не выделяясь среди множества одетых подобным образом женщин, они быстро пересекли площадь по диагонали по направлению к Кутубии и остановили такси. Усатый водитель, увидев двух соотечественниц, сквозь раскрытое стекло спросил что-то по-арабски, но одна из девушек, наклонившись, протянула ему стодолларовую купюру и свистящим шепотом произнесла на французском:
– В аэропорт. Быстро!
Ошалев от невиданного куша и не менее сильного страха перед чем-то, недоступным ему, таксист рванул с места, едва странные пассажирки успели занять места на заднем сидении. В зеркало заднего вида он старался разглядеть их обеих, но видел только две пары сосредоточенных женских глаз, никак не напоминавших миндалевидные глаза марокканок.
В аэропорту, на первый взгляд, все было спокойно. Плохо было только то, что здесь не было отдельного терминала для частных самолетов – проходить паспортный контроль нужно было там же, где это делали пассажиры регулярных рейсов. Такой же медлительный, как двое суток назад, офицер невыносимо долго листал паспорта, переводя глаза с фотографий на оригиналы и явно не находя сходства.
– Это сувениры, или дамы – мусульманки? – указывая на хиджабы, наконец, сформулировал он свое недоумение.
– Пока нет, но мы думаем над тем, чтобы принять мусульманство, – сообщила Николь.