— Как ты думаешь, что задумал Андре? Я немного волнуюсь.
— Учитывая, что мы еще подростки, думаю, все будет ванильно-розовым, максимум за ручки подержимся. — вместо ответа я мягко улыбнулась ему. Хорошо бы так, иначе мне придётся ой как нелегко.
Записки Эвана 3
День благодарения — один из любимых мною праздников. Мы всегда проводили его в кругу семьи. Моей семьей были Рина и ее мама. Каждый День благодарения заканчивался тепло, радостно, умиротворенно.
Этот праздник хоть и был в кругу семьи, но его омрачало присутствие тетиной подруги. Она мне еще в детстве не понравилась: слишком шумная, бестактная, лезет туда — куда не просят. А еще она мечтает женить своего сына Дэвида на Рине. Весь вечер она всячески нахваливала его, рассказывая о его положительных качествах, о том какой он замечательный, красивый и самый умный. Я не мог ее слушать, чувствовал, как красная пелена начинает застилать мой взор, требуя выход агрессии. Я желал ей нагрубить, стукнуть об стол или в конце концов придушить, но сделать так, чтобы она поскорей заткнулась. Благо Рина спасла от этого ада и предложила выйти на террасу.
На свежем воздухе я сразу почувствовал себя лучше, на меня благотворно влияло присутствие Рины и прохлада ночи.
Я признался Рине в том, что на самом деле мы не родственники. Как и ожидалось, для нее эта новость не имела значения, и я в ее глазах так и остался братом. Я решил, что пока не буду напирать, постепенно буду сближаться, подогревать интерес и когда-нибудь в Рине проснутся чувства ко мне. Главное все самому не испортить и не наброситься на нее со своей страстью. Правда почти сразу я едва все не испортил.
Рина шутя предположила, что мне нравятся парни, а я, вместо того чтобы посмеяться, принял ее слова в штыки и принялся доказывать ей, что это не так. А как еще доказать, если не на примере! Я решил поцеловать ее. То, что сначала для нее выглядело как шутка, превратилось в настоящий испуг. Впрочем, не удивительно, я набросился на ее губы, пытаясь истерзать, слиться с ней, стать одним целым. Но это не было незабываемым поцелуем. Это был поцелуй, который испугал ее и оттолкнул от меня. Боюсь, что теперь она будет вспоминать его с содроганием, ужасно, что он навсегда будет связан со мной. Я так облажался… Мне определенно нужно практиковаться, чтобы в следующий раз не ударить в лицо. Следующий поцелуй должен стать самым лучшим в ее жизни. По крайней мере он должен превзойти первый, чтобы он стерся с памяти.
Немного раньше она рассказала мне, что ее пригласили стать моделью. Я немного разозлился, наговорил ей гадостей, пытаясь отговорить от мутного дела. Я боялся, что, став моделью она встретит кого-то, полюбит и забудет обо мне. Конечно, я никому ее не отдам. Моя задача не позволить ей влюбиться в другого.
Она очень хотела стать моделью, даже предложила ходить вместе с ней. Это предложение было замечательным, так я буду все время приглядывать за ней и в случае возникновения какого-то ухажера — смогу вовремя устранить его. Только мне было этого недостаточно… И тогда я поставил условие, от которого она не смогла отказаться. Она хотела быть моделью, а значит, может с легкостью соврать о романтической связи между нами. Я же хотел быть рядом с ней в роли ее возлюбленного. Всех все устраивает. Все всем довольны.
Совсем скоро мы отправились в агентство. Я сканировал помещение на предмет других парней и был удовлетворён, ни одного не увидев. Конечно, был этот Андре, но он нам в отцы годился. Не думаю, что Рине может понравиться кто-то намного старше ее.
Этому Андре так понравился мой внешний вид, что он позвал меня работать в паре с Риной. Сначала я наотрез отказался, не понимая в действительности, какой джекпот мне выпал. Но когда Рина возмущенно разжевала мне перспективу такого предложения, до меня наконец дошло. Помимо того, что нам придется изображать пару, нам еще нужно будет позировать для фотосессий. Там будут настоящие чувства, прикосновения, объятия и, возможно, поцелуи. Разумеется, я не возлагал на это большой надежды, учитывая, что мы еще подростки. А у подростков имеется возрастной рейтинг, который не позволит на весь мир показать настоящую страсть.
И вот настала череда замечательного времени. В назначенные дни, после учебы, мы с Нарин взявшись за руки, ехали в агентство. Как я и предполагал фотосессии были невинными. Мы много держались за руки, проникновенно смотрели в глаза, обнимались, но наши губы никогда не соприкасались. Андре и фотограф, снимающий нас на камеру, хвалили меня за хорошо переданные чувства, которым веришь. В моем взгляде, глядящем на Рину, они видели любовь, которая была им необходима. С Риной было тяжелей, все-таки романтических чувств ко мне у нее не было. Ей пришлось много тренироваться, чтобы ее взгляд наполнился любовью, и окружающие поверили в это.
Так проходили дни, месяцы, вот и три года позади. За это время мы повзрослели, изменились внешне, стали популярными, но в наших отношениях все еще не было прогресса. Мы по-прежнему были лучшими друзьями, самыми главными друг для друга. Нам часто приходилось изображать любовь перед камерой и в агентстве. Поначалу, Рине было тяжело, но совсем скоро она втянулась в игру и уже сама с удовольствием в нее играла. Интересно, если бы фотосессии носили более откровенный характер, пошла бы Рина до конца или отступила?
Мы много участвовали в показах, демонстрируя странную одежду, которую вряд ли можно было надеть на улицу. Снимались для реклам, рекламируя какой-то парфюм или парную одежду.
Рина разрывалась между учебой и модельным агентством. Хотя она говорила, что у нее все под контролем, я видел, что успевать ей становится все тяжелей. И дело даже не в опозданиях, а в том, что у нее не хватало свободного времени на изучение материала.
Все это время я ни разу не заикнулся о своих чувствах. Она должна была перестать воспринимать меня как брата, я дал ей достаточно времени для этого и модельное агентство очень помогло мне в этом. Ей уже 18 лет — это тот возраст, когда уже точно думаешь о мальчиках и хочешь завести себе парня. Время как нельзя кстати подходило, я должен вновь начать ее добиваться. Слишком долго я не давал напоминать о себе, довольствуясь той игрой, что нам приходилось изображать. Но теперь мне стало этого недостаточно. Мне двадцать лет и почти всю свою сознательную жизнь, я безответно влюблен в девочку своей мечты. Из-за этой любви, я не могу думать ни о ком другом, только о ней. Хотелось бы мне справить нужду в другом месте, но я не мог. Вид другой девушки, пусть и обнаженной, вызывал дикое желание оттолкнуть ее от себя. Только Рина станет для меня первой и последней.
Кое-что я все-таки сделал. Я поставил камеру в комнате Рины, которая снимала часть ее комнаты. Таким образом, обнаженную Рину я лицезрел регулярно. Я даже скриншотил эти моменты, а потом, представляя Рину в самых откровенных фантазиях, шел в туалет и отчаянно, занимаясь с ней сексом в своих мыслях, изливался прямо на пол. Я был жалок, но не мог иначе. Я целиком и полностью принадлежал ей, а она была еще не моя.
С популярностью у нас появилось много забот. Мне было плевать на моих фанаток, мой игнор только подогревал их интерес, а вот Рина относилась очень трепетно к людям, которые следили за ее жизнью. Практически все они болели за нашу пару и несколько раз просили поцеловаться для них, но Рина переводила все в шутку и просто звонко чмокала меня в щеку. Никаких чувств.
Помимо фанатов — у нас были хейтеры. На них мне, как и на фанатов, было плевать, а вот Рина расстраивалась каждому прочитанному негативному комментарию. В основном они были о том, что наши чувства подделка и мы вовсе не пара. Обвиняли Рину в плохой игре. Она очень переживала по этому поводу, но понимала, что мы должны перейти к более радикальным мерам, чтобы заставить их поверить.
Рина была очень популярна среди парней… Вот это стало для меня очень неприятной темой. Рискуя нарваться на проблемы в агентстве, я не мог просто взять и избить неугодного. Узнав об этом в агентстве, с нами могли разорвать договор и попросить выплатить неустойку. Помимо этого мы всегда должны были следить за своим внешним видом, никаких синяков, неопрятного вида или драк. Поэтому мне приходилось мириться с тем фактом, что моя любимая нравится не только мне. Вот только я понимал, что Рина не любит меня, как своего мужчину, а значит, для нее я не был препятствием, чтобы полюбить другого.