Нарин по-прежнему пыталась наладить отношения с братом, но Эван был непреступен. Сестра слишком больно его ударила, выбрала другого, предав. Нарин много плакала, жаловалась на то, как сильно скучает по нему, а он о ней даже не вспоминает.
Из-за бесконечных переживаний я стала плохо себя чувствовать: болел живот и кружилась голова. Я старалась больше отдыхать и ни о чем не думать, но навязчивые мысли бесконечно вертелись в моей голове, подбрасывая одну за одной идею, связанную с нездоровым поведением Амита. Наши отношения разладились, я все чаще стала замечать, что совсем не хочу близости с ним. Когда я видела его, в моей голове все время возникали вопросы, но они не находили выхода и мозг сам по себе строил безумные теории.
Амит видел, что я отдаляюсь от него, чтобы почувствовать свою значимость в моих глазах, он заставлял мое тело гореть от его прикосновений. Хотя мой разум и противился этому, но тело – враг мне, оно предавало меня каждый раз. Достигнув разрядки, я отворачивалась к стене и безжизненными глазами глядела в пустоту, пока Амит непонимающе сверлил мне спину взглядом. Он не понимал, что со мной происходит, считал обычными гормонами беременной, но думаю, Амит все-таки чувствовал неладное. В его силах было прекратить мои мысленные страдания, но он не хотел отвечать на мои вопросы, заставляя все больше и больше отдаляться от него. Я чувствовала, что моя жизнь пошла по наклонной и все, что сейчас происходило со мной – неправильно и быть не должно. В тот момент я поняла, что действительно сожалею о своем выборе, но было уже слишком поздно что-то менять.
В выходной день я проснулась от того, что Амит ласкает мою щеку ладонью. Я недовольно открыла глаза, коротким движением руки – убрала его ладонь и отвернулась к нему спиной.
- Анетт, поговори со мной. Так больше не может продолжаться…
- Что ты от меня хочешь, Амит? Это у тебя бесконечные секреты.
- У меня нет секретов, дорогая, - мягко сказал он. – из-за беременности ты стала слишком недоверчивой.
- Дело не в беременности. Я чувствую, что ты постоянно лжешь мне. Откуда грязная одежа? Царапины, синяки? Только не говори мне, что на работе! У тебя не травмоопасная работа, а пораниться и испачкаться в своем кабинете – очень сложно. Я вижу, что ты перестал любить Нарин и не понимаю в чем причина. Ты можешь объяснить мне?
- Никакой причины, Анетт…
- Больше ни слова… я не хочу слышать твоего вранья. – коротко отрезала я. Какое-то время комната была погружена в тишину, после которой Амит заговорил едва не плачущим голосом.
- Ты не любишь меня больше? Я чувствую, что потерял твое расположение. Ты перестала меня хотеть! Я тебе неприятен? Эй, Анетт, скажи мне… - он ткнулся носом в мой затылок. – я по-прежнему безумно люблю тебя, как в первый раз. Моя любовь не уменьшается ни на йоту, мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Думал, что ты тоже…но вижу, что только один я люблю.
- Ты сам это сделал с нами, постоянно вызывая недоверие. Куда ты уходишь ночью? Почему приходишь раненый? Зачем скрываешь раны? Столько вопросов в моей голове, когда я вижу тебя, но ты не хочешь мне на них ответить. Я не могу больше верить тебе.
- Любимая, я правда не могу тебе ничего рассказать. Но это не потому, что не хочу. Я боюсь, что из-за моей правды могу потерять то ценное, что есть у нас.
- В данный момент ты теряешь все из-за своей лжи. Не знаю, сколько смогу еще это терпеть, но я на исходе.
- Тогда ты уйдешь? – в голосе боль и отчаяние.
- Да, и в этот раз я постараюсь сделать так, чтобы ты никогда меня не нашел.
- Я найду тебя, где бы ты ни была. Перерою каждый уголок, объеду страны и города, достану под землей, но не дам тебе уйти! Ты моя, Анетт, моей будешь до самой смерти и даже после того... – в голосе проявилась стальная решимость, которая невольно испугала меня. Я решила немного смягчиться, перестав искушать Амита.
- Я хочу лишь получить ответы. Разве я много прошу?
- Хорошо, я расскажу тебе о Нарин и о том, почему переменился к ней. Дело в моей матери. Она слишком на нее похожа и то, что ты назвала Нарин ее именем, тоже играет весомую роль.
- И что с того? – мои глаза округлились от абсурдности причины.
- Моя мать была плохой женщиной, она причина всех моих проблем.
- Амит, ты не можешь винить в своих проблемах умершую женщину. Только на тебе лежит ответственность за имеющиеся недостатки.
- Анетт, все проблемы родом из детства, запомни это.
- Но о твоей матери я слышала только хорошее.
- Плохое - ты услышишь только от меня. С другими людьми мать лицемерила, а мне показывала свою гнилую личину. – в голосе Амита я услышала презрение, смешанное с болью. – первые мои воспоминания начались года в три. Отец и мать работали в одном месте, но если папа работал всю неделю имея лишь один выходной, то мама работала два дня, после чего столько же у нее было выходных. И так чередуясь. Таким образом, я очень часто оставался с ней наедине. Она была нежна и добра, когда рядом находился отец или кто-то посторонний, но оставаясь наедине со мной – мать становилась монстром. Эта женщина унижала меня, говорила, что ненавидит и мечтает, чтобы я поскорее сдох. Она избивала меня так, что следы были заметны только на теле, скрываемые одеждой. А когда ей надоедало это - она запирала меня в темной кладовке, не давая ни еды, ни питья. Отец возвращался домой поздно, поэтому я мог весь день просидеть один, не понимая за что мама так сильно меня ненавидит. Все-таки все ее поступки не сделали из меня тряпку… они сделали из меня злого и жестокого человека, который без труда может свернуть чью-то шею. – я поежилась от его слов, но не стала акцентировать на них внимания, так как подумала, что его слова преувеличение.
- Но почему ты не рассказал отцу? – слезы жалости текли по моим щекам, представляя бедного малыша, перенесшего такие мучения в детстве.
- Я хотел… она угрожала вырвать язык, если мне захочется открыть свой рот и рассказать кому-нибудь. Я очень боялся ее и верил каждому сказанному слову беспрекословно. Когда я стал старше, она начала заставлять меня вылизывать ее обувь до блеска и, если ей что-то было не по душе она хватала меня за волосы, долго трепала, а потом с силой тянула в кладовку. Я ненавидел ее и мечтал убить, но меж тем – боялся до смерти. Потом я пошел в школу, она стала для меня настоящим спасением, там я мог быть самим собой, не сдерживаясь и не пытаясь быть хорошим… Приходя домой, я безукоризненно учил уроки, а после подвергался ее пыткам. Она действительно ненавидела меня и вымещала свою злобу за мое рождение. А потом ее уволили… и она перестала ходить на работу... Чуть раньше родителям стали жаловаться на мое агрессивное поведение, я думал мать убьет меня за то, что ей приходится краснеть из-за меня. Но вместо этого я увидел подобие улыбки, словно бы она одобряла мое поведение.
Я стал замечать, что ненавижу всех людей, что меня окружали. Все их улыбки, дружелюбие – вызывало во мне злобу и желание переложить свою боль на их плечи. Я ненавидел своего отца, который был настолько занят, что не замечал, что творится у него под носом. Их смерть стала для меня своего рода освобождением, поэтому особо я не горевал.
- Но раньше ты говорил, что чувствовал вину за их смерть. – вдруг сказала я, вспомнив, что раньше он говорил мне.
- Анетт, я солгал тебе… Раньше мне приходилось много врать, чтобы добиться чего-то. – было неприятно это слышать, но я задала свой следующий вопрос:
- Но почему она ненавидела тебя?
- Она была больна… у нее было такое же психическое расстройство, как и у меня. Спустя много лет я нашел заключение психиатра. - грустно улыбнулся Амит. - Она умело играла свою роль – строя из себя невинную овечку. Никто даже предположить не мог, что скрывалось в душе матери, только психиатр знал о ее состоянии.