— Так долго я не могу здесь оставаться.
— Жаль.
— На твоем месте я бы один в лес не ходил.
— Предлагаешь найти попутчика?
— Да. Или совсем отказаться от этого. Никто тебя в этой ситуации не упрекнет.
— Я пообещал.
— Если не получится найти попутчика, на ночь в тайге не оставайся.
— Разумеется. Тут близко. Я успеваю за день туда и обратно.
Сергей беспокоился за Павла Тимофеевича.
— Гребнев наверняка узнал тебя ночью. Поэтому будь осторожен, — посоветовал он.
— Постараюсь.
— Я, кстати, предлагаю тебе никому не рассказывать о том, что случилось этой ночью.
— А как же твоя статья? Ты не напишешь о том, как гнался за убийцей?
— Об этом лучше не распространяться. Мы ведь его упустили.
— Хорошо. Будем молчать.
Завтракать сели в полдесятого. На этот раз спиртного себе не наливали. Сергей выпил большую кружку чая, дядя — молока. Основным блюдом была картошка с салом. На десерт — оладьи с медом.
После завтрака Денисов собрался уезжать. В Арсеньеве наверняка уже начали волноваться, не зная причин его задержки. Главный редактор уж точно не находил себе места. Сергею тоже не терпелось увидеть свою статью в свежем номере газеты, и он решил, что материал о «варфоломеевском звере» и без фотографии Гребнева будет удачным.
Однако возникло непредвиденное препятствие, которое помешало запланированному на утро отъезду. Когда Сергей собрался прогреть машину, он обнаружил, что потерял ключ зажигания. В кармане, где Денисов хранил ключ, лежал только испачканный в крови носовой платок. Сергей тщательно проверил другие карманы. Ключа от машины в них не было. Денисов задумался.
— Наверно, я выронил ключ, когда промокал платком губу, — предположил он.
— Ночью возле конюшни? — спросил Павел Тимофеевич, который в этот момент находился поблизости. Он, как всегда, нашел себе дело — смазывал навесы ворот машинным маслом. Ворота стали поскрипывать. Дядя заметил это в тот вечер, когда Сергей к нему приехал, и, как рачительный хозяин, решил сразу исправить неполадки.
— Да. Когда ты мне сказал, что у меня разбита губа.
— Хорошо, если так. А раньше ты его не мог потерять?
— Вряд ли. Карманы в джинсах узкие. А платком я больше не пользовался.
— Будем надеяться, что это так. У нас в селе ключи к автомобильным замкам никто не делает. Если не найдем ключ, придется ехать с замком аж в Чугуевку.
— В крайнем случае можно попробовать открыть и завести машину без ключа, — сказал Сергей. — Но ключ наверняка выпал там, возле конюшни. Далековато, конечно, идти.
— Пока ты будешь собирать вещи, я могу сходить за ключом, — предложил Павел Тимофеевич.
— Пойдем вместе. Раз уж так вышло, не мешает посмотреть на то место днем. Может быть, мы найдем дубину, которой меня приласкали.
— Зачем она тебе? — удивился дядя.
— Интересно. Все-таки ею по моей голове били.
— А-а, — не совсем понимая, в чем тут мог заключаться интерес, произнес дядя.
Пока Павел Тимофеевич относил бутылку с маслом в сарай, Денисов сходил в дом за фотоаппаратом и запер входную дверь на замок. Потом они вышли на улицу и в который раз направились по ней в сторону реки. Сергей посчитал, что за два дня он в седьмой раз шел по этой дороге. Денисов уже запомнил многие дома и узнавал некоторых жителей поселка. Как ни странно, он уже не чувствовал себя посторонним человеком в Варфоломеевке, тому причиной, вероятно, были богатые событиями два последних дня.
Дорога становится короче, по мере того как человек запоминает местность. Возможно, поэтому Сергею показалось, что они с дядей очень быстро дошли до проулка, зажатого с обеих сторон накренившимися заборами. Тут Денисов зачем-то оглянулся по сторонам. Потом они свернули на тропинку и прошли по ней мимо заброшенного дома, где ночью караулили Гребнева. Далее тропа вела к разрушенной конюшне, возле которой, по мнению Сергея, надо было искать потерянный ключ.
Шагая вслед за Павлом Тимофеевичем, Денисов очень ясно ощутил, что интерес, который вызывала у него история «варфоломеевского зверя», не ослаб. Он снова почувствовал приятное волнение и стал внимательно разглядывать тропинку, надеясь найти на ней следы человека, за которым гнался.
Когда они подошли к ручью, пересекавшему тропу, Денисов остановился.
— Где-то здесь Гребнев упал, — сказал он Павлу Тимофеевичу.
Дядя перепрыгнул ручеек и тоже остановился.
— Здесь скользко, — заметил он.
На глинистом участке земли возле воды была хорошо видна борозда, оставленная соскользнувшим сапогом. В конце ее был четкий след. Вероятно, он отпечатался в тот момент, когда Гребнев встал на ноги.