Народ заволновался.
— Так что все-таки произошло?!
— Могилу раскапывали или нет?!
— Что-нибудь украли?! — посыпались настойчивые вопросы.
Старостин повернулся к группе особо обеспокоенных граждан, собравшихся у него за спиной, и громко объявил:
— Товарищи! Могилу действительно раскапывали. Но тело покойного никто не тронул. Следствию предстоит выяснить, зачем кому-то понадобилось осквернять такими действиями могилу. Со своей стороны я прошу всех, у кого есть какая-либо информация или подозрения насчет того, кто мог это сделать, сообщить об этом мне. Может быть, кто-то видел ночью или утром подозрительного человека с лопатой. Или знает точно, что кто-то не ночевал дома.
— Так ночью же пожар был, — сказал кто-то из собравшихся. — Столько народу ходило с лопатами. Почитай всю ночь.
— Понимаю, — согласился Старостин. — Но, может быть, кто-то видел человека с лопатой значительно позже. Это особенно касается тех людей, которые оставались всю ночь на месте пожара.
— Ничего мы не видели, — раздался мужской голос.
— Они пили всю ночь, — пояснил язвительный женский голос.
Милиционер выбросил из ямы молоток, а затем вылез сам.
На этот раз желающих поработать среди варфоломеевцев не нашлось. Собравшиеся стали быстро расходиться. Не прошло и пяти минут, как возле могилы остались только следователь, эксперт, водитель и Павел Тимофеевич с Денисовым. Пришлось им самим взять в руки лопаты и забрасывать яму землей.
— Ну, закапывать все-таки проще, чем раскапывать, — подбодрил сам себя водитель «УАЗа», на которого, как на младшего по званию, легла основная часть работы.
— Намного, — поддержал Сергей, который в это время орудовал другой лопатой.
— А представляете, каково было здесь ночью, — с устрашающей интонацией произнес Паша. — Кладбище. Светит луна. Вокруг — могилы, кресты и деревья. И кто-то в гробовой тиши кидает землю лопатой. Шух-шух. Шух-шух.
Те, кому шутка Паши понравилась, рассмеялись.
— Если такое увидишь ночью, то умрешь со страху, — заметил Борис Борисович.
— Я думаю, тот, кто копал эту могилу, мог сам убить кого угодно, в особенности ненужного свидетеля, — серьезно произнес Старостин.
— Будем надеяться, что никто этой ночью, кроме Николая Дубинина, не погиб, — сказал Павел Тимофеевич.
— Может быть, еще найдется свидетель, который видел ночью подозрительного человека с лопатой, — высказал предположение Денисов.
— Посмотрим, — без энтузиазма произнес следователь. — Хотелось бы узнать, кто разрыл могилу.
— Может быть, Елагин? — предположил Сергей.
Старостин задумчиво посмотрел на Денисова. Он предвидел, что племянник Павла Тимофеевича снова попытается обвинить не приглянувшегося ему пастуха.
— Елагину действительно было легче других незаметно сделать это. Он живет ближе всех к кладбищу. И встает раньше других, чтобы пасти стадо, поэтому, если его и заметят утром, никого это не насторожит. Но зачем ему разрывать могилу?!
Сергей задумался.
Засыпав яму, на могиле сделали аккуратный холм, поставили на место памятник и венки.
— Вроде бы все, — сказал водитель и вытер пот со лба.
Они вернулись к дому Дубининых. Работа здесь еще не была закончена, поэтому Борис Борисович сразу направился на пепелище. Старостин предложил Павлу Тимофеевичу и Сергею подвезти их до дома, но они отказались. Дядя, в свою очередь, пригласил милиционеров, когда они закончат дела, к себе на обед. Старостин поблагодарил за приглашение и сказал, что на обратном пути они непременно заедут.
Добравшись до дома, дядя и Сергей приготовили обед. Они не спешили, чтобы еда не успела остыть. Когда они управились, время уже было не обеденное — пятый час. В половине пятого к дому подъехали милицейские машины. В одной из них лежал в мешке обгоревший труп Николая Дубинина.
Погрузка обезображенного трупа в машину не испортила милиционерам аппетит. Они с удовольствием ели картошку, сало, яйца и соленую рыбу. Все без исключения пили самогон.
За столом о работе не говорили. Только уезжая, перекинулись несколькими словами о случившемся.
— Надеюсь, на Николае Дубинине убийства закончатся, — невесело произнес Старостин. — Но в любом случае с вами, Павел Тимофеевич, мы еще увидимся. Если, конечно, меня от дела не отстранят.
— Кто за такое дело возьмется?! — попытался перевести все в шутку Павел Тимофеевич.
— Обычно нашего желания не спрашивают, — угрюмо ответил следователь.
— А что с Елагиным? — напомнил Сергей. — Его надо хотя бы допросить.
— Его дом закрыт. Люди сказали, что он пасет коров на поле у дороги. Если он там, я остановлюсь и поговорю с ним о пожаре. Сомневаюсь, что он что-либо скажет. Но, тем не менее, хотя бы посмотрю на его реакцию.