— Чинить, само собой, некому, — заметил Сергей.
— Мост теперь никому не нужен. Да и слава богу! Иначе ваши городские на джипах давно бы тут все исколесили. А так сам увидишь — тишь да благодать. Ни в брод, ни в объезд не проедешь.
Павел Тимофеевич поправил рюкзак и двинулся вперед.
— Держись правого края, тут доски крепче, — посоветовал он.
Денисов пошел следом. Доски, хоть и выглядели хлипкими, даже ни разу не скрипнули.
На середине моста им пришлось перейти на самый край, поскольку доски в этом месте были ненадежными.
Павел Тимофеевич с завидным проворством прошел по круглому бревну и, оказавшись на другой стороне опасного места, посоветовал:
— Не смотри на воду, голова может закружиться.
Оказавшись на другом берегу, Павел Тимофеевич и Денисов пошли по дороге, которая настолько заросла молодыми деревьями и кустами, что передвигаться по ней было труднее, чем по лесу. Когда дорога повернула налево, дядя вывел Сергея на тропу, которая взбиралась в гору.
— Теперь придется идти по сопкам, — объяснил он. — Тропа тут натоптанная, так что будет нетрудно.
— А куда она ведет? — поинтересовался Денисов.
— Вначале к зимовью, а потом — к заготовительному участку леспромхоза. От участка осталось лишь несколько брошенных вагончиков. Там когда-то горел лес, и люди ходят туда за ягодой.
Они стали подниматься по тропе. Дядя с несвойственной его возрасту легкостью взбирался по склону, перелезал через поваленные деревья, перепрыгивал ямы. Сергею пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать.
Под кронами деревьев было прохладно. В низине росло много сравнительно молодых деревьев, но на склонах, куда в свое время не добрались лесорубы и тяжелая техника, росли толстые сосны. В таких местах подлесок редел, и землю покрывала опавшая хвоя.
Отовсюду доносились птичьи голоса, разнообразные звуки и шорохи. Возможно, где-то поблизости, почувствовав людей, пряталось осторожное зверье.
— Хищников можно не опасаться, в это время года все в лесу сыты, — сказал дядя, заметив, что Сергей время от времени оглядывается по сторонам.
— Почему не проложили тропу по низине? — спросил Денисов.
— Тропа идет напрямую от моста к зимовью. Если бы мы пошли по низине, то нам бы пришлось петлять вдоль берега речки. Там очень сыро, и все заросло. Мы скоро выйдем к этой речке, сам посмотришь.
Чтобы развлечь племянника, Павел Тимофеевич стал рассказывать ему занимательные истории, участником которых ему довелось быть. Иногда он останавливался, чтобы перевести дух и показать Денисову то дерево, на котором можно собрать два ведра опят, то поляну, где видели следы тигра, то еще что-нибудь интересное. Так, с короткими передышками, они шли больше получаса, и тропа, как и обещал Павел Тимофеевич, привела их в низину, по которой текла узкая речка.
Речку можно было перепрыгнуть, не рискуя замочить ноги. Обмелевшее русло и берег были устланы обкатанными водой камнями, чередующимися с песчаными участками. В этом месте речка делала изгиб, образуя открытое пространство, на которое в середине дня даже падали солнечные лучи. На галечном берегу лежало два бревна, между ними сохранились угли старого размытого дождями костра.
— Еще одна сопка, и будет зимовье, — пояснил Павел Тимофеевич.
Он снял ружье и рюкзак и положил на землю. Подойдя к речке, встал на корточки, несколько раз зачерпнул ладонью воду, напился и смочил лицо.
— Отдохнем немного, — сказал он, пригладив мокрой ладонью бороду и усы.
Павел Тимофеевич немного устал, несмотря на таежную закалку.
Сергей скинул с плеч ружье и рюкзак и сел на одно из бревен. Чтобы занять руки, он положил ружье себе на колени и стал рассматривать рисунок, покрывающий цевье и приклад.
Павел Тимофеевич вернулся к погашенному костру, сел напротив Денисова и закурил.
— Я тебя сегодня не узнаю, — сказал Павел Тимофеевич, выпустив облако дыма и внимательно посмотрев на племянника он. — Ты какой-то хмурый.
— Есть немного.
— Переживаешь из-за того, что я убил человека? — спросил дядя.
— Нет. Если б ты не выстрелил, он бы размозжил мне голову.
— Верно. Не знаю, видел ли ты его в тот момент, а вот я разглядел его лицо. Елагин был невменяем. В таком состоянии он мог сделать с тобой все, что угодно.
— Я тоже так думаю.
— Тогда что тебя беспокоит?
Сергей задумчиво посмотрел на дядю.
— Дело в том, — подбирая подходящие слова, медленно произнес он, — не знаю, как тебе сказать… но… ты убил не «варфоломеевского зверя»: