Сергей внимательно слушал.
— Милиционеры сразу нашли место, где убили Дубинина. Это произошло в его собственном доме. Там был стул, к которому его привязывали, и лужа крови. В доме, как ни странно, следов убийцы не обнаружили, хотя там все было перевернуто вверх дном, словно убийца крушил все в припадке ярости. Эксперты облазили каждый сантиметр дома, но, насколько мне известно, ничего не нашли. Зато под сосной на земле нашли четкие отпечатки обуви, а на самом дереве — нитки из одежды убийцы. На веревке обнаружили кровь, которая отличалась от крови Дубинина. Видимо, убийца стер руки до крови, когда поднимал труп на дерево.
Павел Тимофеевич вздохнул.
— Старостин стал расследовать дело по горячим следам. И хоть убийца мог оказаться не местным, под подозрением оказались все деревенские мужики. У милиции не было ордеров на обыск, поэтому они просто ходили по домам и просили мужчин показать обувь, одежду и ладони. В деревне все отнеслись к этому с пониманием. Никто не отказывался. Каждый был рад снять с себя подозрение и помочь выявить убийцу. Ко мне тоже приходили. Милиционеры за несколько часов обошли почти всю деревню. И хотя в их удачу верили немногие, они таки вычислили убийцу. У того просто сдали нервы. Он понял, что непременно попадется, хотя одних стертых ладоней, конечно, было недостаточно, чтоб его признали убийцей… Короче, он сам выдал себя и сбежал.
— Он оказался из местных?
— Да. Молодой парень. Игорь Гребнев. Мы все его знаем.
— Нашли доказательства, что он — убийца?
— Нашли. У него в подполе была спрятана одежда, нитки из которой были на дереве. К тому же она вся была залита кровью. Видимо, Гребнев от дома до сосны нес убитого на плече. Поэтому и отпечатки его следов были очень глубокими. Обуви, в которой он был на месте преступления, не нашли, видимо, Гребнев в ней и сбежал. Но точно такие же следы были везде во дворе его дома. Размер ноги — его. Это установили по другой обуви, которая осталась в доме.
Павел Тимофеевич откусил половину большой картофелины и, проведя ладонью по испачкавшейся бороде, с мрачным видом стал жевать.
— И что же, он всегда был таким отпетым негодяем? — поинтересовался Сергей.
— Нет. Но многие предсказывали, что он плохо кончит.
Павел Тимофеевич обреченно покачал головой.
— Ему меньше тридцати, — продолжил он свой рассказ. — Он моложе тебя всего на несколько лет. У нас в деревне мало парней вашего возраста, которые действительно заняты делом. Большинство перебиваются случайными заработками, не имеют семей и пьют водку. Игорь Гребнев — такой же. Год за годом он опускался все ниже и ниже. Тяжело было видеть, как парень, которого знаешь с самого его рождения, постепенно превращается в ничтожество.
Павел Тимофеевич обратил внимание, что племянник слушает его и почти не ест.
— Ты кушай, — напомнил он и положил перед Сергеем пучок зеленого лука. Подавая пример, он и себе выбрал толстый пучок и захрустел.
— В деревне пытались ему помочь. Многие давали возможность заработать. Но деньги он тратил исключительно на «дурь». Ладно бы только пил водку и коноплей баловался, как многие у нас. Но он чем только себя не пичкал. Какого только дерьма не нюхал. Одно время Гребнев ездил в Арсеньев за какими-то таблетками, а когда в лесу появлялись грибы, делал из ядовитых грибов отвар. Короче, как сейчас говорят, травил себя ради кайфа. Он часто бывал в невменяемом состоянии и тогда давал выход своей агрессии. Однажды задушил безобидную собачку. Другой раз набросился с ножом на здоровенного хряка. И, между прочим, убил, хотя ножик у него был самый обыкновенный, а хряк протащил его на себе десять метров. И хоть Гребнев от всего, что он выкурил, выпил и съел, сильно сдал, физической силы у него осталось много. Он всегда был еще тем детиной. Поэтому его и брали в помощники. Я тоже весной нанимал его копать огород. И знаешь, посмотришь на него: пока работает — нормальный человек, но другой раз придет — хоть ружье доставай, такое впечатление, что у него нервный припадок. И вот в итоге сейчас он скрывается где-то в лесу. Стал настоящим волком. Хотя, может быть, без своей «дури» уже опомнился и сам теперь не верит, что мог совершить такое.
Павел Тимофеевич дотронулся до рюмки, показывая, что пора налить. Сергей взял бутылку.
— Но зачем он убил Дубинина?
Дядя пожал плечами.
— Никто не знает. По крайней мере, пока Гребнева не поймают, на этот вопрос трудно ответить. Брат покойного Михаила сказал, что из дома ничего не пропало, поэтому вряд ли Игорь убил из-за денег. Хотя Гребнев перевернул все в доме вверх дном, ничего, кроме веревки, он не взял. Я так думаю, что он просто хотел выплеснуть свою злость. Все равно на что, на кого. Он явно свихнулся. Может быть, это было временное помешательство, а может быть, он окончательно спятил. Именно этого все боятся. Поэтому и не ходят ночью по деревне.