— В том-то и дело, что его адреса никто не знает. Равно как и его имени.
— Как же его тогда лечили?
— Очень просто. Вы позволите вернуться к самому началу? — вежливо осведомилась я и пояснила: — Чтобы не сбиваться.
— Пожалуйста.
— Так вот. Этого человека нашли рано утром шестнадцатого мая на берегу реки. Он был без сознания: черепно-мозговая травма. Кто-то нанес ему сильный удар в область затылка. В результате он попал в травматологию, а через два дня его перевели в неврологическое отделение психбольницы. Когда пострадавший пришел в себя, выяснилось, что у него развилась амнезия, то есть он потерял память и ничего о себе сказать не может. Каких-либо документов при нем не было, ценных вещей тоже. То есть либо ограбление, либо… — произнесла я и сделала паузу, — имитация ограбления. — В этом месте Пиночет одобрительно крякнул, а я подумала, что он не такая уж сволочь, как кажется на первый взгляд. — Этим случаем занимались работники районного отдела милиции, — продолжила я и уточнила: — Четвертое отделение. Проверку было поручено провести инспектору Бражко. Он взялся за дело активно, но через два дня погиб в результате наезда, когда поздно вечером возвращался домой со службы. Заключение: несчастный случай, неумышленное убийство. Ни водителя, ни транспортное средство, на котором был совершен наезд, не нашли. Все материалы по данному делу были переданы другому сотруднику, у которого и своих дел хватает. После этого пациентом с амнезией никто не занимался. В субботу, получив у дежурной сестры свою одежду, он вышел в город и отсутствовал несколько часов, в том числе и в то время, когда были убиты Шамрай и Котик. Около четырех часов, то есть примерно через полтора часа после их перестрелки, он вернулся в больницу и сказал лечащему врачу Екатерине Семеновне Заяц, что должен выписаться. За исключением амнезии, он действительно уже здоров; его даже хотели выписать в пятницу, но пожалели и оставили на выходные, потому что его никто так и не хватился, а идти ему совсем некуда. Однако теперь он сам хотел выписаться, мотивируя свою просьбу тем, что ему удалось найти какую-то работу. Очень выгодную для его случая. Во-первых, его работодатель был согласен взять его на какое-то время без документов. Кстати, этот работодатель сам звонил в больницу и справлялся, действительно ли у них лежит такой человек. Во-вторых, пациент с амнезией, с его собственных слов, получал не только работу, но и крышу над головой, что для нынешнего состояния пострадавшего, согласитесь, совсем немаловажно. Врач не могла его удержать силой, но сказала, что он обязательно должен явиться еще раз на последний осмотр. Ну и справку о выписке ему нужно было получить. Без нее он бы не смог оформить временные документы. Пациент обещал прийти, но до сих пор так и не появился.
— А может, у него просто отпала в этом надобность? — предположил Шевченко. — Может, он все вспомнил и нашел свой дом? Вместе с документами. Вы об этом не думали?
— Это еще не все. Пребывая в больнице, этот человек близко сдружился с медсестрой Анной Юговой. Она даже брала домой его вещи постирать. Югова не замужем, живет в малосемейном общежитии. В воскресенье днем Югова пришла на работу и оставила у дежурной заявление на отпуск, чтобы та передала его по инстанции. В понедельник позвонила на работу заведующей отделением и сказала, что у нее чрезвычайные обстоятельства. Обычно заявление на отпуск пишут за две недели, а то и раньше, чтобы бухгалтерия успела отпускные насчитать. К тому же зарплата у медсестер не очень, и если хочешь куда-то поехать, то…
— Это понятно, — перебил Шевченко.
— Заведующая отпускать Югову не хотела — слишком все неожиданно да и по телефону этого не делают, — но все-таки отпустила, поскольку девушка в ультимативной форме заявила, что в противном случае она уволится. Работник она хороший, и если хлопнет дверью, то найти замену ей будет непросто: мало кто согласится работать за гроши. Словом, ей дали добро. Я была у нее в общежитии. Ее комната закрыта. Соседи не видели девушку с утра воскресенья. Где она, никто не знает. Ни с кем своими планами Югова не делилась. У родителей, которые живут в райцентре, в шестидесяти километрах от города, ее нет. Все это очень странно.
— Вы что же, ездили в райцентр? — уточнил Пиночет.
— Да. — Я скромно потупила глазки. — Ездила.
— Вот что, Ищенко, — сказал старший следователь, переходя на «ты». — Меня, конечно, радует твое рвение, но поверь, то, что ты сейчас рассказала, притянуто за уши. Все эти якобы «странности» могут иметь вполне естественное объяснение. Например…